Спутники смерти - Столесен Гуннар

— А информация о возможном изнасиловании ее Клаусом Либакком?

— Информация!.. Теперь она заявляет, что это она тоже выдумала, с той же целью, что и признание в убийстве. И ее медицинское освидетельствование говорит о том же, несмотря на то что она сама вовсе не… virgo intacta, как это принято называть у медиков.

— Да, я уже знаю, что ее сексуальный дебют давно состоялся.

— И честно говоря, я не уверен, что история о том, как ее изнасиловал дядя, пойдет на пользу Яну Эгилю. Поскольку они были влюблены друг в друга, это было бы для него четким мотивом для убийства.

— Тут вы совершенно правы. Что же нам делать?

— Я буду настаивать, чтобы полицейские вызвали и допросили Терье Хаммерстена. Я буду требовать подтверждения его алиби на вечер воскресенья, а полиция справится с этим лучше, чем я или вы, Веум. Так что с этого и начнем. Больше никаких идей у меня пока нет.

— Когда состоится заключение под стражу?

— Как мне сообщили, в половине четвертого.

— К процедуре будут допущены посторонние, я, например?

— Не было речи о том, что она будет совершена «при закрытых дверях». Но журналистам запрещено фотографировать. Так что, если хотите увидеть, чем все закончится, лучше явиться туда самому. — Он взглянул на часы. — Ну, мне пора к Яну Эгилю. Потом нам с ним тоже не разрешат видеться.

Мы расстались, и он быстро исчез во внутренних коридорах отделения полиции. Выйдя из здания, Я увидел Ойгунн Бротет, направлявшуюся к Лангебруа. Я двинулся следом и догнал ее на другом берегу реки. Заметив, что я с ней поровнялся, она кисло-сладко улыбнулась. Я же сразу перешел к делу:

— Уже уходите?

— Нет еще. — Она закатила глаза.

— Послушайте… У нас с вами два варианта действия, фрекен Бротет.

— Фру.

— Тем более. Я могу навестить Силье и ее приемных родителей самостоятельно или составить компанию вам. Что вы предпочтете?

— Или я устрою так, что вас арестует полиция.

— Помилуйте, за что?

Она не ответила, мы поднялись в Аньедален, туда, где стояли наши машины. Через некоторое время мы практически одновременно припарковались во дворе Альмелида и вышли из автомобилей.

38

Хутор Альмелид был хорошо ухожен: тщательно убранный двор, аккуратный жилой дом. Стены гостиной, где мы расположились, были выбелены и украшены фотографиями — семейные снимки, вид на хутор с высоты птичьего полета и классический пейзаж: фьорд, освещенный низким солнцем, и сверкающая гладь моря.

В комнату я вошел первым — Силье мне кивнула, а потом принялась выискивать беспокойными глазами Ойгунн Бротет, как утопающий ищет, за что ухватиться.

Клара Альмелид поставила на стол белый кофейный сервиз: чашки и блюдца с розовыми цветочками и золотой полоской по краям. За десять минут она притащила кофе, вазочку с печеньем, нарезала солодовый хлебец с золотым домашним маслом и настоящий козий сыр. Она была маленькая, шустрая, старательная, в руках у нее все так и горело. Своими быстрыми глазками она успевала следить за всем — и в гостиной, и на кухне.

Силье молча сидела за маленьким столиком у окна. Ойгунн Бротет заняла место возле нее на скамеечке и тихим голосом рассказывала о том, что объявили на пресс-конференции.

У меня впервые появилась возможность без спешки разглядеть эту девочку. На ней были узкие потрепанные джинсы, темно-синий пуловер, а вокруг шеи — косынка в мелкий цветочек. Темно-русые волосы собраны в конский хвост. Я попытался сообразить, похожа ли она на Труде Твейтен, но не заметил особого сходства: может, что-то общее в посадке головы, вот, пожалуй, и все.

Снаружи распахнулась и с грохотом захлопнулась калитка. Клара Альмелид поспешила во двор, где объяснила супругу, что происходит. Он что-то пробубнил в ответ. Они пошли к дому, и вскоре дверь перед ними распахнулась.

Ларс Альмелид вошел и встал в дверях. Он уже успел снять верхнюю одежду и сменить брюки. На нем была домашняя обувь, фланелевая рубашка, расстегнутая у ворота. От него пахло мылом. Лицо у него было свежее и румяное, волосы жидкие, зато брови большие и кустистые. В голубых глазах, как и в выражении губ, читалась решимость.

Я встал, и мы пожали друг другу руки. Он изучающе взглянул на меня:

— И чего же вы, сударь, желаете?

— Мне хотелось бы поговорить с Силье, услышать ее версию.

Я бросил взгляд на Силье и ее адвоката. Ойгунн Бротет саркастически зыркнула в ответ глазами. Я понизил голос: