Театр теней - Гилфойл Кевин

За шесть лет мальчик очень вырос. Его даже с трудом можно было назвать мальчиком. Он был всего на полголовы ниже Дэвиса. Длинные светлые вьющиеся волосы, на руках, покрытых тонкими волосками, уже проступали рельефные мышцы; на запястьях Дэвис разглядел несколько розоватых шрамов. Пушок над губами должен вот-вот превратиться в усики. Вокруг глаз и на лбу угри, а на кончике носа большой красный прыщ с белой головкой. Одет в двухцветную рубашку с короткими рукавами, ворот расстегнут, и на шее виднеется серебряная цепочка; свободные штаны цвета хаки и сандалии — так одеваются все подростки, изображающие безразличие к собственной внешности.

— Доктор Мур, — только и сказал он.

Дэвис попытался сглотнуть: у него пересохло во рту. Он лихорадочно соображал, что это еще за шутки, кто пытается его поймать и какой реакции от него ждут. Последний вопрос был особенно важен, потому что поступить надо было в точности наоборот.

Дэвис глянул через плечо Джастина, чтобы проверить, нет ли поблизости его матери, не стоит ли где-нибудь в отдалении ее красная машина.

— Тебе не следует здесь находиться. Чего ты хочешь, Джастин? — сказал он громко на тот случай, если рядом кто-то подслушивал или у Джастина в одном из многочисленных карманов его штанов был микрофон.

— Я хотел бы задать вам несколько вопросов, — ответил тот и тут же добавил, видя колебания Дэвиса: — У меня тоже будут большие неприятности, если мама узнает, что я к вам заходил. Я прогулял пару уроков в школе. Но это действительно важно.

Дэвис, уверенный, что совершает ошибку, все же позволил мальчику войти. Он сделал то, чего нельзя было делать, но так поступили бы многие на его месте, просто потому что запретный плод до сих пор сладок.

Джастин в нерешительности остановился в прихожей. Дэвис жестом пригласил его в гостиную и пошел следом. Мальчик присел на край дивана и уперся коленями в журнальный столик. Он был напряжен, словно натянутая струна. Дэвис задернул занавеску.

— Минутку, — сказал он Джастину, вышел в соседнюю комнату и позвонил Джоан. Последний пациент должен был прийти к ней на прием в два тридцать, и она собиралась заехать по дороге домой за продуктами. Если она узнает, что Джастин был у них дома, просто в обморок упадет.

— Милая, — попросил он, — ты не могла бы прихватить упаковку земли для цветов и того шампуня, что ты покупала мне месяц назад? Да-да, этого. Прости, надо было тебе раньше сказать. Спасибо. Люблю тебя. — Ну вот, теперь ей придется зайти еще в два места. Итого у них в распоряжении примерно сорок пять минут.

— Наверное, у тебя что-то действительно важное, раз ты рискнул прийти сюда. — Дэвис заговорил так, будто они и не прерывали начатый минуту назад разговор. — Чем я могу тебе помочь?

— Мама мне рассказала, — проговорил Джастин. Он никак не мог усидеть на месте. Дэвис понимал, что Джастин ерзает из-за дискомфорта, вызванного активным ростом, из-за усталости, которую не снимает даже сон, потому что по ночам у него болят вытягивающиеся ноги, руки, спина, а вовсе не из-за того, что нервничает. То, что мальчик решился прийти сюда, свидетельствовало об исключительной уверенности в себе. Скорее даже о дерзости. Джастин так смело смотрел ему в глаза, что Дэвису волей-неволей надо было соответствовать. Мальчишка пошел на риск и теперь, очевидно, ожидал того же от Дэвиса.

Но что стало известно Джастину? Дэвис решил это выяснить:

— И о чем она тебе рассказала?

— Как я появился на свет.

— М-м.

— Что я — клон.

— Да. И что?

— Она сказала мне, что донором был парень из Нью-Йорка по имени Эрик Лундквист.

— Так.

— Это правда?

Дэвис улыбнулся.

— Мне нельзя разглашать эту информацию.

— Вы ведь уже не практикующий врач, — сказал Джастин, споткнувшись на слове «врач». Дэвиса передернуло. Он вдруг вспомнил о страсти к огню, пропавших животных и смутной тревоге и чувстве вины, которые всколыхнула в нем Джоан восемь лет назад и которые успели раствориться в солнечном счастье его настоящего. К собственному удивлению, он испугался. Не того, что будет, если узнают, что он нарушил судебный запрет, а самого Джастина. Он сам не мог толком понять почему.

— Теперь-то что вам могут сделать? — спросил Джастин.

— Много чего, — уклончиво ответил Дэвис. — Когда мама сказала тебе об этом?

— Примерно полгода назад.