Театр теней - Гилфойл Кевин

Джастину пятнадцать

58

Она решила рассказать об этом в день его рождения. Не то чтобы она хотела сделать это в торжественной обстановке, скорее искала повод оттянуть неприятный момент. Марта, конечно, не сомневалась в том, что сын уже достаточно взрослый — он без труда переварил бы это сообщение и лет пять тому назад, когда без посторонней помощи собрал телескоп и выучил разговорный испанский. Марта не удивилась бы, услышав в ответ, что он и сам обо всем давно догадался. Вот было бы облегчение! Но что делать, если он прореагирует по-другому? Характер у Джастина был мужественный, мальчик потрясающе владел собой — последний раз она видела сына по-настоящему рассерженным в раннем детстве, — однако такая новость, пожалуй, заставит его разгневаться. Даже не сама новость, а тот факт, что мать скрывала что-то от него. Продолжая тянуть время, она рисковала спровоцировать приступ ярости, с которым не сумеет справиться.

Контролировать сына вообще становилось все труднее. Джастин вытянулся, стал выше ее и больше не выглядел в классе коротышкой. У него появились друзья. Все они были со странностями, но каждый на свой манер. Были среди них и «ботаники», и спортсмены, и любители покурить марихуану, и хулиганы — их всех почему-то тянуло к ее сыну. Он начал пользоваться успехом у девочек, особенно умненьких, но, поскольку в классе был самым младшим, на свидания пока еще не ходил. В нем чувствовалось нечто притягательное. Люди, обладающие подобным обаянием, обычно без труда добиваются первенства в любой компании. Очевидно, и Джастин станет таким, когда вырастет. То-то удивятся его школьные товарищи! Настанет день, и он всем им покажет, что он за птица.

Пока Марта предавалась раздумьям, Джастин успел открыть подарки — он попросил подарить ему книги. Его последним увлечением был Мишель Фуко^[21] — Марта засыпала, едва прочтя три страницы его текстов. В букинистическом магазине ей посчастливилось найти несколько книг Фуко в твердом переплете: книги с мягкой обложкой Джастин не признавал. Ему нравилось читать, крепко взявшись обеими руками за негнущийся переплет, словно знания попадали в его мозг через пальцы, а не через глаза.

— Мне нужно тебе кое-что рассказать, — начала Марта и жестом пригласила его присесть с ней рядом на диван. Так она успеет схватить его за руки, если он начнет ими размахивать, или удержать сына, если он вздумает убежать. Она обошлась без длинного вступления: рассказала только, что их с отцом решение было связано с проблемами наследственности (он, конечно, понимает, что это означает), а именно, с болезнью Хантингтона (ею болела бабушка, и, возможно, когда-нибудь заболеет она). — Я надеюсь, милый, что эта новость не сделает тебя несчастным: ведь если бы мы с отцом зачали ребенка естественным путем, это был бы уже не ты, а я люблю именно тебя, Джастин, и не представляю без тебя своей жизни.

Джастин стал расспрашивать ее о процедуре: где она проводилась, как, кто еще о ней знает. А доктор Кит знает? Еще он спросил о доноре, и Марта сказала, что того нет в живых; он был хорошим мальчиком, жил на востоке страны, погиб молодым в результате несчастного случая, но оставил живущим три очень ценных дара — «глаза слепому, печень тяжело больному и одну-единственную клетку крови нам с отцом, чтобы у нас мог появиться ты».

Джастин видел, что мама нервничает, и постарался ее успокоить. Он не расстроен. Он рад, что она рассказала ему об этом.

— А отец знал, что ты собираешься поговорить со мной об этом именно сегодня? — спросил он. — Знал? Что ж, тогда не удивительно, что он решил не появляться.

Они вместе посмеялись. Она всплакнула.

— Никогда не бойся говорить мне правду, — сказал он, и она пообещала, что не будет. Никогда.

Но ведь она рассказала только часть правды! Джастин тогда решил, что мать так же, как и он, уверена, что вся история с донором — ложь. Вскоре он выяснил, что она искренно заблуждалась, и ненавидел себя за то, что считал мать соучастницей сговора. Но в тот день, несмотря на подозрения, что она продолжает что-то скрывать, он почувствовал огромную признательность. Она сделала ему лучший подарок на день рождения: поведала то, что он так давно пытался найти во всех этих книжках, завернутых в яркую шуршащую бумагу.

59

В Нью-Йорке быть либералом не опасно. По крайней мере это не означает, что ты собственной рукой повесил себе на спину мишень.