Не кради мои годы - Кларк Мэри Хиггинс

– Эльвира, детективу Бенету надо прослушать запись. Может быть, этого будет достаточно, чтобы он занялся Лилиан и Ричардом. Думаю, мне пора домой. Вполне возможно, что эти двое уже где-нибудь празднуют сделку.

– Сейчас вернусь, – сказала Эльвира. – Только что пришел новый привратник. Поговорю с ним.

Когда она вернулась через несколько минут, то выглядела вполне довольной собой.

– Дала ему двадцать баксов и сказала, что у нас для Лилиан сюрприз, что неожиданно в город приехала ее кузина… это ты, Мария. Я дала ему свой номер телефона. Когда Лилиан вернется, он мне позвонит.

Мария достала из сумочки визитную карточку Бенета.

– Эльвира, – сказала она, – не думаю, что нам стоит ждать и дальше. Пора позвонить детективу Бенету. Ты дашь ему прослушать запись, как только вернешься домой, и будь что будет.

В среду днем Кэтлин Лайонс сидела на стуле у окна в своей палате, перед ней стояла чашка чая. Она дремала и, когда проснулась, равнодушно посмотрела на деревья, на залитые солнцем ветви. Потом наклонилась, разглядывая кого-то прятавшегося за одним из деревьев.

Это была женщина.

Это была Лилиан.

Кэтлин встала, уперлась руками в подоконник и прищурилась, чтобы лучше разглядеть Лилиан.

– Неужели Джонатан с ней? – прошептала она.

Потом она увидела, как Лилиан и Джонатан фотографировали друг друга.

– Я тебя ненавижу! – закричала Кэтлин. – Я ненавижу вас обоих!

– Кэтлин, что случилось, дорогая, что случилось? – В палату вбежала медсестра.

Кэтлин схватила из чашки ложку и стала вертеться на стуле с искаженным от ярости лицом, а потом наставила ложку на медсестру.

– Пиф-паф… пиф-паф… умри, проклинаю тебя, умри! Я тебя ненавижу, ненавижу. Я тебя ненавижу… – закричала она, потом откинулась на спинку стула, закрыв глаза, и начала бормотать: «Так много шума… Так много крови». Медсестра быстро ввела в ее худенькую дрожащую руку успокоительное.

Разговор Грэга Пирсона с детективами Бенетом и Родригес обошелся без драматизма, с которым Альберт Уэст обвинял Чарльза Михаэльсона.

От него они услышали только, что он был хорошим другом Джонатана Лайонса и что познакомились они шесть лет назад, когда Грэг, совсем неожиданно для себя, записался в археологическую экспедицию Джонатана.

– Для Джона, Альберта, Чарльза и Ричарда это было страстью, – сказал он. – А меня восхищало их знание древнего мира. Под конец той первой поездки я сильно увлекся археологией и уже знал, что обязательно поеду в следующий раз.

Он рассказал, что приблизительно раз в месяц все они приглашались в дом Лайонсов на ужин.

– Мы все наслаждались этими вечерами, – сказал он. – Даже невзирая на то, что такая красивая и очаровательная Кэтлин Лайонс угасала у нас на глазах.

На вопросы о Лилиан он ответил:

– Впервые она записалась в ежегодную археологическую экспедицию Джонатана пять лет назад. Все сразу заметили, что Джонатан влюблен в нее, а она – в него. Уже через три дня они спали в одной постели и не скрывали этого. Если честно, то мне было неприятно наблюдать, как в то же самое время она крутит с Чарльзом, когда Джонатан приглашал их на ужины. Но, конечно, когда Кэтлин нашла те фотографии, для Лилиан посещения ее дома стали невозможным.

Грэг охотно признался Бенету и Родригес, что Джонатан рассказал ему о своей находке:

– Джон даже не предложил мне взглянуть на нее. Он сказал, что она будет оценена. Я сказал, что хотел бы посмотреть на рукопись, и он обещал, что, когда она пройдет экспертизу, я ее увижу.

– Где были вы в момент смерти профессора Лайонса, мистер Пирсон? – спросила Рита.

Грэг посмотрел ей прямо в глаза:

– Как я уже сказал на прошлой неделе, детектив Родригес, я был в «Тайм уорнер центр» на Манхэттене, где живу, и находился там весь вечер понедельника. Около шести я ужинал на четвертом этаже в «Пер се», а потом сразу вернулся к себе.

– Вы ужинали не один?

– После напряженного дня у себя в офисе мне хотелось спокойно поесть в одиночестве, и, предвосхищая ваш следующий вопрос, скажу, что всю ночь также провел один, у себя дома.

Последний вопрос Бенета был о Чарльзе Михаэльсоне:

– Вы полагаете, профессор Лайонс мог доверить рукопись ему?

Они с Родригес заметили, как на лице Грэга свершилась борьба эмоций. Потом он произнес:

– Думаю, Джонатан мог доверить рукопись Лилиан, и верю, что она могла рассказать об этом Чарльзу. Кроме этих, больше никаких предположений у меня нет.

Час спустя, на стуле, прежде занимаемом Альбертом Уэстом и Грэгом Пирсоном, сидел Чарльз Михаэльсон, и его дородное тело содрогалось от негодования в яростной схватке с детективами:

– Нет, я никогда не видел рукописи. Сколько еще раз говорить вам это? Если кто-то заявляет, что я торговался, то он вас обманывает.

Когда Бенет намекнул, что они собираются допросить источник слухов, Михаэльсон выпалил:

– Валяйте, кто бы он ни был, но напомните ему, что есть закон о лжесвидетельстве, пусть освежит это в памяти.

Когда его спросили, где он был в день смерти Джонатана Лайонса, Чарльз ответил:

– Я повторю вам еще раз, медленно, чтобы до вас дошло. Я был дома на Саттон-плейс. Прибыл туда в пять тридцать и никуда не выходил до следующего утра.

– Дома еще кто-нибудь был? – спросил Бенет.

– Нет. К счастью, после развода я живу один.

– Вам кто-либо звонил в тот вечер, мистер Михаэльсон?

– Нет, никто. Хотя подождите… Телефон звонил около девяти, это был Альберт Уэст. Но у меня не было настроения разговаривать с ним, поэтому я не ответил. – Михаэльсон резко встал. – Если у вас еще остались вопросы, можете в письменной форме подать их моему адвокату. – Он достал из кармана визитку и бросил ее на стол перед Бенетом. – Теперь вам известно, как с ним связаться. Всего доброго вам обоим.

Разговор с Ричардом Каллаханом был назначен на четыре часа. Без четверти пять его все еще не было, и Саймон решил связаться с ним по телефону, но разговаривать пришлось с автоответчиком. В расстроенных чувствах детектив оставил короткое сообщение для Ричарда о том, что он пропустил встречу:

– Мистер Каллахан, не понимаю, почему случилось такое недоразумение и вы не появились у нас в четыре часа. Чрезвычайно важно, чтобы вы связались с нами как можно скорее, чтобы мы успели назначить вам встречу, желательно на завтра. Еще раз, вот номер моего мобильного…

Не дождавшись Лилиан, Мария, Эльвира и Уилли покинули фойе и вместе перешли улицу, направляясь в гараж «Линкольн центр», где запарковали свои машины почти рядышком. Эльвира пообещала позвонить Марии сразу же, как привратник сообщит, что Лилиан вернулась.

Возвращаясь в Нью-Джерси, Мария подробно перебирала в памяти события дня. Ей хотелось быть рядом с мамой, как только позволят ее навещать. Подъехав к родительскому дому, она припарковала машину у обочины и совершенно обессиленная направилась к двери, на ходу доставая ключи. Перешагнув порог дома, вдруг вспомнила, что в последние несколько дней в доме почти всегда находился кто-то, помимо нее. «Лучше привыкнуть к одиночеству», – сказала себе Мария, бросив сумочку на столик в прихожей, и направилась в кухню. Она дала Бетти выходной, поэтому сама приготовила себе чашку чая и вышла с ней в патио.

Мария уселась в кресло у стола с зонтом и стала любоваться вечерними тенями, наползавшими на голубовато-серые валуны. Цветной зонт теперь был сложен, и в памяти всплыли воспоминания десятилетней давности. Родители сидели здесь, как вдруг налетела летняя гроза, ветер поднял в воздух этот зонт вместе со столом, отчего стеклянная столешница упала, рассыпавшись звонкими осколками.

«Как и моя жизнь теперь, – подумала Мария. – Еще одна гроза, произошедшая всего неделю назад, – и мне остается лишь собирать осколки». Она раздумывала над тем, станет ли запись Эльвиры достаточным доказательством для обвинения Лилиан и Ричарда в попытке купли-продажи чужой собственности. Может быть, эта парочка достаточно умна, чтобы дать иное объяснение тому, почему Лилиан приняла предложение Каллахана?

«Едва ли банк предоставит какие-либо сведения, указывающие на то, что именно она сегодня достала из своей ячейки», – думала Мария, медленно потягивая чай из чашки.

«Что будет с мамой на суде в пятницу? – снова всплыл в мыслях вопрос. – Из того, что говорят медсестры, можно решить, что она ведет себя достаточно спокойно. Господи, если бы только ей позволили вернуться домой».

Потом, заметив, что стало быстро холодать, Мария отнесла пустую чашку в дом. Не успела она дойти до кухни, как позвонила Эльвира.

– Мария пыталась связаться с тобой по мобильнику, но ты не отвечаешь. Ты в порядке? – озабоченно спросила она.

– Прости, телефон в сумочке в прихожей, я просто его не слышала. Есть какие-нибудь новости?