Не кради мои годы - Кларк Мэри Хиггинс

– Да, Ричард. Чем могу помочь?

– Эльвира, послушайте, – с воодушевлением произнес он. – Сегодня у прокурора я был словно на раскаленной сковороде, потому что, как я понял, вы слышали сообщение Лилиан вчера вечером. Хочу рассказать вам, что я сообщил детективам. Можете мне верить или не верить, но хотя бы скажите, как Мария и Кэтлин? Мария отказывается разговаривать со мной, а я о ней ужасно беспокоюсь.

В сильном волнении он рассказал ей обо всем, что было у прокурора.

Тон Эльвиры немного потеплел:

– Говорите вы очень убедительно, но должна вам сказать, что, по-моему, ваше стремление заключить сделку с Лилиан выглядит весьма подозрительно. С другой стороны, я начинаю подозревать кое-кого другого, но пока не готова обсуждать это, поскольку могу ошибаться. Со слов Марии, возможно, завтра все прояснится. Больше ничего сказать не могу.

– Очень надеюсь, что вы правы, – с облегчением произнес Ричард. – Вы виделись с Марией? Говорили с ней? Как она?

– Разговаривала с ней пару раз сегодня. Она получила разрешение судьи навестить мать сегодня вечером. – Эльвира помолчала в нерешительности. – Ричард… – Голос ее снова затих.

– В чем дело, Эльвира?

– Ничего. Повременю со своим вопросом еще день. Прощайте.

«Что это было? – спросил себя Ричард, отодвинувшись на стуле от стола и вставая. – Пройдусь-ка по кампусу, – решил он. – Может быть, в голове прояснится».

Но долгая прогулка по тенистым аллеям среди красивых готических зданий на Роуз-Хилл не возымела действия и не помогла думать спокойно. Без трех минут шесть Ричард вернулся к себе из соседнего магазинчика с бумажным пакетом под мышкой. Включив телевизор, он развернул сэндвич, купленный на обед.

Первые слова шестичасовых новостей Си-би-эс заставили его вздрогнуть: «Потенциальная «бомба» в деле убийства Джонатана Лайонса. Очевидец мог видеть лицо убийцы».

Сидя в оцепенении, Ричард напряженно ждал окончания рекламы.

Ведущие Крис Врэг и Дана Тайлер снова появились на экране:

– Представитель прокурора округа Берген подтвердил, что драгоценности, пропавшие во время ограбления дома по соседству с тем, где был найден убитым Джонатан Лайонс, найдены, – начал Врэг. – Он ни подтвердил, ни опроверг заявления Уолли Грубера, ранее судимого и теперь арестованного за новое ограбление, что, находясь в соседнем доме, тот видел кого-то, выбегавшего из дома Лайонсов сразу после того, как профессор Лайонс был застрелен. Он заявляет, что может четко описать того человека. Нам также стало известно, что Грубер, который находится в «Рикерс-Айленд» за попытку ограбления в Нью-Йорке, завтра будет отправлен в Нью-Джерси. В офисе прокурора ему будет предоставлена возможность составить фоторобот человека, которого, как он утверждает, видел вечером понедельника почти две недели назад.

– Если он говорит правду и составит фоторобот, по которому смогут распознать человека, – вступила Дана Тайлер, – обвинения с Кэтлин Лайонс могут быть сняты.

Пока она говорила, на экране снова показали Кэтлин в зале суда накануне, где та стояла перед судьей в ярко-оранжевом тюремном комбинезоне.

«Так вот что имела в виду Эльвира, когда говорила, что завтра все может закончиться», – подумал Ричард. Кэтлин могут освободить. Он начал переключаться с канала на канал. Везде говорили об одном и том же.

В шесть тридцать он схватил ключи от машины и выбежал из дома.

В шесть часов Эльвира и Уилли слушали те же новости Си-би-эс. Уилли заметил, что обыкновенно веселая жена вдруг сосредоточенно сдвинула брови. Ранее поговорив с Марией, Эльвира рассказала ему, что бандит, укравший драгоценности, мог видеть кого-то у дома Джонатана после смертельного выстрела.

– Дорогая, я думал, что это тайна следствия, – сказал Уилли. – Откуда это просочилось в новости?

– Эту братию невозможно заставить молчать, – вздохнула Эльвира. – Осведомителей хватает. – Она убрала за ухо выбившийся локон. – Слава богу, Дэйл Лондонский вернется из отпуска на следующей неделе. Иначе у меня так побелеют корни волос, что придется носить капюшон.

– Трудно поверить, что уже в эти выходные День труда [4], – произнес Уилли, глядя в окно на Центральный парк, все еще утопающий в густой зелени деревьев. – Не успеешь глазом моргнуть, как наступит зима и все это исчезнет.

Игнорируя его созерцательное настроение и рассуждения о смене времен года, так же как он игнорировал ее сожаления по поводу седых корней волос, она спросила:

– Уилли, если бы это ты выбежал из дома Лайонсов в тот вечер, о чем бы ты подумал теперь?

Уилли отвернулся от окна, чтобы всецело посвятить себя вопросу жены.

– Решал бы, как выкрутиться в такой ситуации. Сказал бы, что жулик видел мою фотографию с Джонатаном и просто выбрал меня в качестве подозреваемого.

Он сел в свое удобное кресло, решив не упоминать о том, что проголодался и что пора бы подкрепиться, и продолжил:

– После убийства в некоторых газетах была огромная фотография Джонатана с группой участников его последней экспедиции в Египет. В статье говорилось, что это его самые близкие друзья. Если бы за мной гнались копы, я бы сказал, что тот парень мог запросто увидеть меня на снимке и указать на меня ради собственного спасения.

– Такое возможно, – согласилась Эльвира. – Но если на фотороботе будет настоящий убийца и окажется, что это кто-то из друзей Джонатана? Они все рассказали прокурору, где были в тот вечер. Как только преступника узнают, уже через пару минут его будет допрашивать прокурор. И вот о чем я думаю: если тот, кто убил Джонатана, теперь смотрит новости, он испугается до смерти, что у полиции есть фоторобот. Испугается ли он достаточно, чтобы сбежать? Или же он попытается блефовать? А ты бы что сделал?

Уилли встал:

– Если бы я был на его месте, то подумал бы за обедом. Пошли, дорогая.

– Ладно, тебе надо хорошенько покушать и выспаться, – сказала Эльвира. – И, скажу прямо, завтра у тебя будет трудный день.

Дождавшись, пока Мария завернет к дому, Грэг выскочил из своей машины и замер, готовый открыть ей дверцу, когда машина девушки остановится и та отстегнет ремень безопасности. Обняв, он легонько поцеловал ее в щеку и произнес:

– Ты выглядишь прекрасно.

Она засмеялась:

– Откуда ты знаешь? Уже совсем темно.

– Наружные огни твоего дома достаточно яркие, но даже в кромешной темноте я бы тебя разглядел. Просто знаю, что ты можешь выглядеть только прекрасно.

«Грэг такой застенчивый, – подумала Мария. – Он искренний, но комплимент из его уст звучит как-то неуклюже и натянуто. Не спонтанно, и не насмешливо, и не радостно, как это звучало бы из уст Ричарда», – прозвучал вкрадчивый голос у нее в голове.

– Хочешь зайти на несколько минут? – спросил Грэг.

Мария вспомнила, как сидела на больничной парковке и рыдала после встречи с мамой, а потом, достав из сумочки компактную пудру, замаскировала остатки размазанной туши под глазами.

– Нет, я в порядке. – Она села в его машину и, откинувшись на мягкую кожу кресла, призналась: – Должна сказать, что салон роскошный, не то что у меня в машине.

– Тогда это твоя машина, – сказал он, заводя мотор. – Поменяемся, когда вернемся с ужина.

– О, Грэг, – запротестовала она.

– Я серьезно, – тон у него был решительный. Потом, словно поняв, что заставил ее почувствовать себя неловко, он произнес: – Прости. Постараюсь сдержать обещание не напрягать тебя. Расскажи мне о Кэтлин.

Он заказал столик в «Савиньи» – в ресторане, который находился в десяти минутах езды, в соседнем городке Аллендейл. По пути туда она рассказала ему про мать.

– Грэг, она меня даже не узнала сегодня. Это было невыносимо. Она совсем плохая. Просто не знаю, что будет, когда ее отпустят домой.

– Ты не можешь быть уверена, что ее отпустят, Мария. Слышал сегодня в новостях о так называемом свидетеле. У этого парня судимость, целый букет других обвинений, и он пытается заключить сделку с правосудием. Мне думается, он блефует, говоря, что видел, как кто-то выбегал из дома, когда застрелили твоего отца.

– Об этом говорили в новостях? – воскликнула Мария. – А мне велели ничего об этом не рассказывать… Когда я начала говорить тебе про него по телефону, я подъезжала к больнице и смолкла на полуслове потому, что поняла, что надо бы держать язык за зубами.

– Как бы я хотел, чтобы ты доверяла мне больше и делилась со мной, – грустно произнес Грэг.

Они подошли к ресторану «Савиньи». Швейцар открыл дверь, избавив Марию от необходимости отвечать. Грэг заказал столик в уютном зале с камином. «Еще одно место, где мы с папой и мамой провели столько блаженных минут», – подумала Мария.

На столе уже охлаждалась бутылка вина. Стараясь стряхнуть становящееся очевидным напряжение между собой и Грэгом, Мария подняла бокал, только что наполненный официантом.