Нежные листья, ядовитые корни - Михалкова Елена

– Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, если позволите, – мягко сказал юнец. – Как вы справедливо заметили, самим убийством занимается следователь. Но есть некоторые сопутствующие обстоятельства…

– Да Елину они выгораживают! – вмешалась Ирка. – Чего тут непонятного!

– Мы ее не выгораживаем. Просто у нас возникли предположения, кто может быть убийцей, и я собираюсь подтвердить их с вашей помощью.

– Или опровергнуть, – подал голос елинский муж.

– Или опровергнуть, – согласился юнец.

Он держался как-то уж очень непринужденно. И смотрел с доброжелательной улыбкой. Отчего-то Ирку это злило.

Она быстро глянула на Савушкину. Судя по Любкиному лицу, та тоже не совсем понимала, что от них требуется.

– Предположения… – протянула она. – Ну хорошо, спрашивайте.

– Когда вы в последний раз видели Юлию Зинчук?

Ирка решила, что ослышалась.

– Что?

– Когда вы в последний раз видели Юлию Зинчук? – спокойно повторил юнец. – Можете вспомнить?

Коваль несколько секунд невыразительно смотрела на него.

– Нет, – сказала она наконец.

– Простите?

– Не могу. Я ведь тебе отчет давать не обязана, так? Приперся какой-то хрен с бугра и расселся у меня в номере!

Это было не совсем точно, поскольку гости не сидели, а стояли, но Ирка пренебрегла такой мелочью.

Юнец перевел взгляд на Любку, решив, очевидно, что та будет сговорчивее.

– Я был бы вам очень признателен, если бы вы…

Но Савушкина уже поднялась, изменившись в лице.

– Уходите!

Юнец и муж Елиной переглянулись.

– Убирайтесь отсюда, вам сказано! – взвизгнула Любка. – Не уйдете – охрану вызову!

– Какая любопытная реакция, – озадаченно сказал парень, потирая переносицу.

– Ты думаешь, мы шутки шутим? – разозлилась Ирка. – А ну проваливай!

В том, что при желании она справится с мелким, у нее не было сомнений. Вот со здоровяком возникли бы проблемы. Но Коваль надеялась, что тому хватит ума не драться с бабой.

– Я тебе что говорил? – хмуро спросил муж Елиной, не обращая на нее внимания. – Без реверансов нельзя было обойтись?

– Тебе чужда галантность, мой неучтивый друг, – с грустью констатировал юнец, тоже как будто не замечая ни хозяйку номера, ни ее подругу.

Это окончательно вывело Ирку из себя.

– Сам уйдешь или дверь твоей башкой выбить? – заорала она. – Козел, блин! Приперся, на, урод, на!

Звук собственного голоса подхлестывал Коваль. Она двинулась на незваных гостей, сжав кулаки. Страх и растерянность, мучившие ее все это время, наконец-то оказались вытеснены добротной злостью. Ради этого Ирка готова была драться с кем угодно.

Любка не видела лиц гостей – они стояли к ней спиной. Кувалда перла на них, как танк, и можно было не сомневаться, что на этом разговор закончится.

– Одиннадцатый класс, третья четверть, – сказал юнец. – Мальчик Демьянов и девочка Зинчук.

Ирка встала как вкопанная. Она открыла рот, но не смогла издать ни звука.

Любка Савушкина бессильно опустилась в кресло.

– Вот с этого надо было начинать, – буркнул муж Елиной. – А то «позвольте, разрешите»…

– Я рискну еще раз повторить свою просьбу, – с отвратительной вежливостью сказал юнец, обращаясь к Коваль. – Не ответите ли вы на несколько вопросов? Когда вы в последний раз видели Юлию Зинчук?

– В школе, – выдавила Коваль. – Давно.

– Что случилось с ней в одиннадцатом классе?

Молчание.

– Уточню – в третьей четверти?

Молчание.

– Вы ведь обе прекрасно понимаете, о чем я говорю.

Молчание. Они даже не пытались выкрутиться – «мы не помним» или «это вас не касается». Не пытались притворяться, что не понимают, о чем речь. Просто молчали. Бабкин смотрел на двух женщин, и происходящее нравилось ему все меньше и меньше.

– Это была просто грубая шалость, – выговорила наконец Любка.

– Шалость, – повторил Макар. – Грубая.

Он внимательно посмотрел на нее. Любка пожала плечами:

– И глупая. Мы не были добрыми девочками в школе.

– Серьезно, ничего особенного, – добавила Коваль.

«Руки, руки ей держи!» – «Кусается, тварь!» – «А-а-а-а-а!»

Ирка налила себе воды и выпила залпом, как водку.

Илюшин сунул кулаки в карманы брюк.

– Мне хотелось бы вам кое-что объяснить, – сказал он. – Я не знаю, что произошло много лет назад. Но я знаю, что произошло здесь недавно. Ваша подруга устроила встречу бывших одноклассниц. И что особенно интересно, женщины, которые были на этой встрече, боялись упоминания имени Зинчук – все, кроме одной.

«Коридор такой длинный, что кажется, они бегут вечность. Догнать, сбить с ног, подмять под себя… Кто это визжит? Светка?

– Давай сюда!

– Я не знаю, где они!

– Ищи, дура!

– Вот, вот…

Дрожащие скрюченные пальцы, блеск металла».

– Кроме кого? – спросила Ирка, просто чтобы перебить звеневшие в ушах отголоски криков. Ей казалось, их слышат все.

– Кроме моей жены, – подал голос здоровяк.

– Она единственная, кто не понял, отчего вас так волнует Зинчук. – Юнец взглянул на Коваль. – И это снова возвращает нас к школьной истории.

– Чушь! Какая тут связь?

– В конце концов, – словно не слыша Савушкину, продолжал парень, – женщину, которая все это устроила, нашли убитой.

На словах «все это устроила» Любка с Коваль вздрогнули и переглянулись. О чем он говорит, о встрече? Или о том, что произошло восемнадцать лет назад? Что ему известно?

– Бред… – растерянно пробормотала Коваль.

– Зинчук могла через столько лет после того случая в школе решить отомстить? – спросил Макар.

– Только если она шизанулась начисто, – не раздумывая, ответила Любка.

– Спрошу иначе: могла Юлия Зинчук после того случая в школе начисто, как вы выразились, шизануться?

– Нет!

– Ирина, а вы что скажете?

Коваль уставилась в пол.

– Это была просто шалость, – тупо повторила она.

«Откуда столько крови? И на лезвии, и на полу…

– Кто-нибудь, дайте бинт. Дайте же этот чертов бинт! Что вы стоите?!»

Макар потянулся и непринужденно покачался на пятках. Бабкин устал стоять, но сесть им так никто и не предложил, а сам он не собирался просить разрешения второй раз. Особенно у этой грудастой стервы карманного формата с лицом развратного ребенка.

К его удивлению, Кувалда вызывала у него куда меньшую антипатию. Крупная, ширококостная, могучая и довольно безбашенная баба, если решила применить силу, чтобы выставить их из номера. И при всем этом жалкая, что ли. Несчастная.

– Пожалуй, я от вас устал, – вздохнул Макар. Бабкин даже покосился на друга – не показалось ли. Но, судя по тому, что обе женщины уставились на Илюшина – одна гневно, вторая недоверчиво, – он все расслышал верно.

– Вы делаете глупость за глупостью. Начиная с того, что отказываетесь со мной нормально говорить, и заканчивая тем, что остались в отеле.

– Говорить с вами нам и в самом деле не о чем, – сказала Любка, собравшись с силами, – это исключительно наша добрая воля. А с отелем что не так? Рогозину убили? Давайте без всякой фальши: никакой подругой она нам не была. Мы о ее жизни знали исключительно из интернета. А она о нашей не знала вообще.

– Не интересовалась, – поправила Ирка.

– Да, правильно: знала, но не проявляла интереса. То, что ее убили, ужасно. Но оплакивать ее мы не будем. Так что не стоит читать нам лекции о морали.

Илюшин удивленно вскинул бровь:

– Мораль? Вы меня и впрямь не поняли или только делаете вид? Скажу вам прямым текстом, – он повысил голос, – я абсолютно убежден, что Юля Зинчук в отеле. Больше того – она одна из вас! Что вы так смотрите на меня? Да-да, одна из восьми, приехавших на встречу. У нее есть цель, и, как сказала мне Маша Елина, она пойдет к этой цели маленькими шагами. Первый шаг уже сделан.

Любка не очень натурально рассмеялась.

– Ты же не хочешь сказать, что это Зинчук убила Светку из-за школьных обид?

– Что случилось в третьей четверти? – вопросом на вопрос ответил Макар.

Савушкина замолчала, кусая губы.

– Как одна из нас может быть Зинчук? – вмешалась Ирка. – Чо несешь-то? Я всех отлично…

Она вдруг замолчала. Перед ее мысленным взором встала Саша Стриж. Но не та незаметная девчонка, которую она помнила, а нынешняя строгая красавица. Коваль искала и не находила между ними никакого сходства.

– Вот-вот, – кивнул наблюдавший за ней Илюшин. – Именно об этом я и говорю. Одна из ваших – это Зинчук. Она в отеле, она убила Рогозину, и судя по тому, что вы обе наотрез отказываетесь рассказать, что случилось в одиннадцатом классе, причина именно в том происшествии. Знаете, что из этого вытекает?