Незнакомец в зеркале - Шелдон Сидни

– Что нам терять, – пожала плечами Джилл, – роль есть роль.

Гараж располагался на южной стороне Лос-Анджелеса, в ранее процветавшем, а теперь нищем районе.

Дверь открыл смуглый коротышка, схватив Алена за руку, он энергично кивнул:

– Рад, что смог прийти, дружище! Молодчага! – Потом взглянул на Джилл и оценивающе присвистнул: – Вот это девочка! Ну, приятель, ты даешь!!

– Джилл, это Питер Терральо, – представил Ален. – Джилл Касл.

– Здравствуйте, – пробормотала Джилл.

– Пит – режиссер, – пояснил Ален.

– Режиссер, продюсер, старший мойщик окон, все понемногу, заходите.

Он провел их через пустой гараж в коридор и дальше к квартирке, бывшей когда-то помещением для слуг и состоящей из двух небольших спален. Дверь в одну комнату была приоткрыта, слышались чьи-то голоса. Джилл подошла поближе, заглянула внутрь и застыла, не веря глазам. В центре комнаты стояла огромная кровать. На ней лежали четверо: негр, мексиканец и две девушки: черная и белая. Яркий юпитер освещал помещение. Одна из девушек нагнулась к мексиканцу, нежно провела языком по его пенису, взяла в рот, потом, задохнувшись, отстранилась:

– Ну-ка, петушок, не ленись, вставай!

Джилл почувствовала, что вот-вот потеряет сознание и, собрав все мужество, быстро повернулась и пошла обратно, но ноги подкосились.

Ален обнял ее, не давая упасть.

– Что с тобой?!

Но Джилл не могла говорить. Голова раскалывалась от боли, в живот будто вонзили сотню ножей.

– Подожди здесь, – велел Ален.

Он вернулся через минуту с пузырьком красных таблеток и бутылкой водки, вытряхнул две таблетки и протянул Джилл:

– Прими, сразу лучше станет.

Джилл сунула лекарство в рот, чувствуя, что виски сейчас лопнут.

– Запей водкой.

Девушка повиновалась.

– Теперь эту, – подал Ален еще одну таблетку.

Она машинально сделала так, как было велено, и отпила из бутылки.

– Тебе нужно прилечь, – кивнул Ален и повел Джилл в соседнюю спальню, где никого не было.

Двигаясь как во сне, Джилл легла на кровать. Таблетки начали действовать, девушке стало полегче, желчь, скопившаяся во рту, постепенно рассасывалась. Голова болела уже не так сильно. Ален принес очередную таблетку, и Джилл снова запила ее водкой. Как хорошо, что боль ушла, какое облегчение! Но Ален вел себя как-то странно, беспокойно дергался, суетливо ерзал.

– Сиди тихо! – велела Джилл.

– Сижу.

Джилл это почему-то показалось забавным, она громко рассмеялась, да так, что не могла остановиться. По щекам потекли слезы.

– Что… Что это за лекарство?

– От головной боли, крошка.

В комнату заглянул Терральо.

– Ну как? Все довольны?

– В-все дов-вольны, – промямлила Джилл.

Терральо посмотрел на Алена и кивнул.

– Пять минут! – приказал он и поспешно вышел.

Ален, наклонясь над Джилл, погладил ее груди, бедра и, подняв юбку, втиснул пальцы во влажную расщелину между ногами. Ощущение было непередаваемо возбуждающим, и Джилл неожиданно захотела, чтобы Ален овладел ею.

– Слушай, беби, – прошептал он, – неужели я попрошу тебя сделать что-то нехорошее? Мы занимаемся любовью, ты и я, просто на этот раз нам еще и заплатят. Подумай, сотня зеленых! И все твои!

Джилл попыталась покачать головой, но ей это не удалось.

– Я не могу, – пьяно пробормотала она.

– Но почему?

Джилл сделала усилие, чтобы вспомнить:

– Потому… что… я… б-буду звездой. Н-никакой п-порнухи!

– Хочешь, чтобы я тебя трахнул?

– О да! Ты мне так н-нужен, Дэвид.

Ален хотел было что-то сказать, но ухмыльнулся:

– Конечно, беби, я тоже без ума от тебя! Пойдем!

Взяв Джилл за руки, он поднял ее с постели. Джилл чувствовала себя так, будто плывет куда-то, и не заметила, как они оказались в соседней спальне.

– Ну вот! – воскликнул Терральо. – Готовьтесь! У нас новенькая! Сейчас начнем!

– Сменить простыни? – спросил один из осветителей.

– Какого хрена! Мы что – «Метро-Голдвин-Мейер»?

Джилл прижалась к Алену:

– Дэвид, здесь какие-то люди!

– Они сейчас уйдут, – заверил Ален. – Возьми.

В руках его снова появилась таблетка. Сунув лекарство в рот Джилл, он чуть не силком влил ей в горло водку. С этой секунды все происходило как в тумане.

«Дэвид» раздевал ее и шептал что-то нежное, утешительное. Потом они оказались в постели. Он прижался к ней обнаженным горячим телом. Вспыхнул яркий свет, ослепив на мгновение девушку.

– Возьми в рот… – сказал «Дэвид».

– О да, сейчас…

Джилл нежно погладила его член и хотела уже сделать то, о чем просил любимый, но кто-то в комнате пробормотал что-то непонятное, и «Дэвид» отодвинулся. Джилл была вынуждена повернуть лицо и зажмурилась от беспощадного света. Кто-то толкнул ее на кровать, перевернул на спину, «Дэвид» оказался в ней и взял ее, но одновременно она ощущала его пенис у себя во рту. О, как она любила «Дэвида»! Только вот этот шум в комнате и яркие огни… Она хотела попросить «Дэвида», чтобы тот положил этому конец, но спазмы невыносимого наслаждения потрясали еще и еще, снова и снова… Казалось, она вот-вот взорвется. «Дэвид» любил ее, не Сисси! Он вернулся к ней, и они поженились. Какой необыкновенный медовый месяц…

– Дэвид… – прошептала Джилл и открыла глаза. Лежавший на ней мексиканец медленно облизывал ее языком от шеи до щиколоток. Она пыталась спросить, где Дэвид, но слова не шли с языка. Она вновь закрыла глаза, пока мужчина проделывал восхитительные вещи с ее телом. А когда Джилл опять разомкнула веки, мексиканец почему-то превратился в девушку с длинными рыжими волосами и огромными грудями, свисавшими на живот Джилл. Потом женщина раздвинула ноги Джилл, стала делать что-то языком, и Джилл провалилась в темноту.

Двое мужчин стояли неподалеку, глядя на неподвижную фигуру на постели.

– Она не умрет? – спросил Терральо.

– Да ты что? – засмеялся Ален.

– Ну ты и ходок! Где только их находишь? Эта – действительно класс! – восхищенно заметил Терральо.

– Уметь надо!

Ален протянул руку. Терральо вытащил толстую пачку банкнот, отделил две бумажки.

– Возьми. Кстати, не хочешь заглянуть к нам на Рождество? Стелла рада, когда ты приходишь!

– Не могу, – отказался Ален, – встречаю Рождество с женой и малышами. Следующим рейсом вылетаю во Флориду.

– Фильм получится что надо!

Терральо кивнул на лежащую в забытьи девушку:

– Что написать в титрах?

– Почему не ее настоящее имя? – ухмыльнулся Ален. – Жозефина Цински. Когда картина дойдет до Одессы, ее приятели будут на седьмом небе!