Дама с коготками - Донцова Дарья

Утро было ужасным. Мало того, что мужик попытался дать невестке денег, он еще оказался японцем, командированным из Токио. Зайка не знает английского, японец не владел французским, объяснялись они с утра на пальцах. Но Ольга была абсолютно уверена, что вечером мило болтала с кавалером. Короче, она в первый и последний раз изменила мужу.

– Ну и что? – удивилась я. – С чего тебе пришло в голову сейчас каяться? Было давно, случилось по глупости, с кем не бывает.

– Кеша меня не простит, – заревела дурында, – бросит сразу.

– Зачем ему рассказывать? И сама забудь, подумаешь, ерунда, постель не повод для знакомства.

Зайка, продолжая всхлипывать, вытащила из кармана кассету и включила магнитофон. Из динамика послышался ее слегка измененный голос:

– Меня зовут Ольга Евгеньевна Васильева, девичья фамилия Воронцова. Родилась 13 ноября, имею на теле особые приметы в виде шрама от аппендицита и ожога на левой ягодице.

Дальше она каким-то странным, бесстрастным голосом принялась рассказывать историю своей супружеской измены.

Вот уж всем глупостям глупость! Мало того, что решила по непонятной причине ворошить быльем поросшую историю, так еще записала на кассету!

– Это пришло сегодня по почте, – тихо сказала Ольга, – хорошо еще, что Кешки не было дома. Внутри лежала записка.

И она подала листок с напечатанными словами «Слушай одна».

Примерно через час раздался звонок, и какой-то непонятный – то ли мужской, то ли женский – голос поинтересовался:

– Послушала?

– Да, – ответила Зайка.

– Пять тысяч баксов, и об этом никто и никогда не узнает. Иначе вторую кассету с признанием получит супружник. То-то обрадуется, бедолага, – издевался голос. – Позвоним завтра в одиннадцать утра, сообщим, где денежки оставить.

Трубка противно запищала. С Зайкой приключилась настоящая истерика, и вот теперь она прибежала за советом. Я потребовала, чтобы невестка вспомнила, кому и когда рассказывала про свое приключение. Ольга отрицательно покачала головой.

– Никому и никогда.

– Может, японец?

Зайка печально улыбнулась.

– Может, и проболтался, да только у себя в Японии, к тому же он даже не знал, как меня зовут, наверное, принял за эксцентричную француженку. Хвастается в Токио победой над парижанкой!

Но кто-то все же записал на кассету неприятное признание? Может, компьютерные штучки? Вроде слышала, что можно заставить машину говорить любым голосом. Или это информация из фильмов о Джеймсе Бонде?

– Что делать? – сокрушалась Ольга.

– Не реветь! – обозлилась я. – Слушай сюда. Мы заплатим шантажисту деньги, и всё.

– Так он и угомонится! – резонно заметила невестка. – Откусит кусок, потом еще захочет. Нет, лучше пойду признаюсь, будь что будет.

– Даже не думай, – запретила я, – в каждом мужчине живет первобытный дикарь-собственник. Делиться своим он не станет ни с кем. Нужно выбираться из ситуации по-другому: найдем шантажиста и прижмем негодяю хвост.

– Как? – изумилась заплаканная Ольга.

– Просто, ты понесешь деньги, а я прослежу за тем, кто придет. А сейчас не реви, утри нос и делай вид, что все в порядке.

На следующий день, ровно в 11 утра раздался звонок. Мы одновременно схватили параллельные трубки. Теперь казалось, говорил ребенок.

– Сегодня в 23.00 подъезжай к Сиреневому бульвару, между домом ь34 и овощным магазином стоит телефонная будка. Повесь на крючок дамскую сумочку с деньгами и убирайся прочь. Позовешь ментов – пожалеешь. Будут доллары – спи потом всю жизнь спокойно.

– А вдруг обманешь? – поинтересовалась Зайка.

Абонент отключился без ответа. Мы уставились друг на друга. Потом решили действовать. Я отправилась в банк за деньгами. Получив необходимую сумму, посмотрела на часы и подумала, что вполне успеваю съездить к наркологу Светлане Александровне. Жаль, конечно, что у Зайки неприятности, но надо же узнать, кто убил бедную Лариску!

Наркологическая больница всем своим видом напоминала тюрьму. Решетки на окнах, окрашенные в темно-зеленую краску стены и нелюбезные медсестры. Светлана Александровна, замученная докторица климактерического возраста, устало пила в ординаторской дешевый индийский кофе.

– Капитан Васильева, – представилась я.

Нарколог указала на обшарпанный стул и устало спросила:

– Что на этот раз?

– История болезни Милы Котовой.

– Давайте запрос, сейчас изымем из регистратуры.

– Запроса нет, – нагло заявила я и выложила на стол сто долларов, – есть специальное разрешение.

Светлана Александровна уставилась на бумажку, потом, пряча ее в карман, уточнила:

– Вы ведь не из милиции. Да ладно, сейчас принесу.

Через пару минут она вернулась и протянула довольно объемистую папку. Внутри оказались странички, исписанные неразборчивым почерком, и куча анализов.

– Расскажите лучше сами о ней, – попросила я.

Нарколог налила себе чашечку кофе и принялась отрабатывать гонорар.

Мила поступила в больницу в состоянии ломки. Недостаток веса, больные печень и почки, язва желудка и анализ крови как у столетней старухи. Но девушка на самом деле хотела избавиться от зависимости и строго выполняла все врачебные предписания.

– Образцовая больная, – качала головой врач, – у нас ведь как: придут под влиянием минуты или родственники притащат силой. Два-три дня пройдет, и уже таблетки не пьют, от уколов бегают, косячки крутят. А Милочка старалась изо всех сил, даже зарядку по утрам делала, водой холодной обливалась. Поставила цель – вернуть здоровье. И, надо сказать, выписалась в хорошем состоянии, почти в норме. Говорите, она умерла от передозировки, да еще на улице?

Я утвердительно закивала головой.

– Очень странно, как-то не вписывается в структуру ее личности. Милочка хоть и была наркоманкой, но лица, так сказать, не теряла. У нас первый анализ на СПИД. Привела девушку в лабораторию, а она интересуется: «Шприцы одноразовые?»

Светлана Александровна удивилась, пациенты не обращали внимания на подобные мелочи. Милочка объяснила, что боится всякой заразы, не только СПИДа, но и гепатита, поэтому тщательно следит за чистотой. Никаких уколов через одежду на улице. Только в доме, при соблюдении стерильности. И она совершенно не собиралась снова «садиться на иглу». Наоборот, глубоко раскаивалась в содеянной глупости. Мечтала выйти на работу, найти мужа.

– Не надо было ее с Изабеллой в одну палату класть, – сказала нарколог, – мне их дружба с самого начала не понравилась. Скорей всего, Белла Милочку и сбила вновь на кривую дорожку.

– Кто такая Изабелла? – поинтересовалась я.

– Тот еще фрукт гнилой, – сердито проговорила Светлана Александровна, – с жиру бесилась. Чего не хватало? Дом – полная чаша, муж – профессор, красавец, душка. Так нет, жрала всякую дрянь горстями и плакала, что ее не понимают. Сергей Владимирович ее силком приволок. И такая хитрая, утром на процедуры ходит, вид несчастный, глазки в пол, ангел небесный. Стоит врачам уйти – обожрется, обкурится. Мы таких сразу выгоняем, только из уважения к Сержу и держала.

– Фамилия Изабеллы была Радова? – медленно спросила я.

– Да, – подтвердила врач, – кошмарная баба. За что ей такой чудесный муж попался? Более неподходящей соседки для Милочки трудно было придумать. Сначала поселила их вместе, потом решила перевести Котову в другую палату, но Сергей Владимирович очень просил этого не делать. Надеялся, девушка положительно подействует на супругу. Пошла навстречу, теперь жалею.

«Наверное, еще и приплатил тебе Радов как следует», – подумала я, укладывая в голове новую, такую неожиданную информацию. Значит, Изабелла Радова была наркоманкой, не собиравшейся бросать пагубную привычку. Что же Серж не вылечил жену? Или нет пророка в своем Отечестве?

Вечером мы с Ольгой разыграли настоящую комедию. Держались за головы, жаловались на безумную мигрень и сокрушались по поводу пропадающих билетов в Большой театр.

– Так хотели немного развлечься, – ныла я, поглядывая на Кешу, – и вот, пожалуйста, заболели.

Но сын никак не реагировал. Помощь пришла от Маруси.

– Мамусечка, – по обыкновению заорала дочь, – давай мы с Кешкой сходим! Ну, Аркашенька, пожалуйста, своди меня на балет!

Брат никогда не мог отказать сестре, поэтому, тяжко вздохнув, отправился выгонять машину. Как только шум мотора стих за воротами, мы стали готовиться. Положили деньги в небольшую сумочку. Я надела черные джинсы и черную куртку. От капюшона пришлось отпороть белый мех. На руках – черные перчатки, светлые волосы надежно спрятаны под лыжной шапочкой. От колготок «Омса-велюр» отрезали нижнюю часть, проделали в них дырки для глаз и натянули мне на голову. Теперь я походила одновременно на наемного киллера, бойца группы «Альфа» и главного героя мультфильма «Человек-паук». Впрочем, всех вышеназванных роднит одно желание – остаться незамеченными в темноте.