Дама с коготками - Донцова Дарья

– Не психуй. Это снимки одной моей знакомой.

– Не ври, это снимки двух твоих знакомых. И одну из них, Ольгу Никишину, объявляли в розыск.

– Ты откуда узнал?

Женька снова ругнулся и сказал:

– Приезжай ко мне домой. Скоро буду. Разговор не телефонный.

Женька живет далеко, в Митине. Получил квартиру с видом на крематорий, но они с женой счастливы и этому варианту. В свободное время, а его у Женьки практически нет, он начинает что-то мастерить и, как правило, не доделывает. Процесс создания шкафа в прихожей растянулся на три года. Каждый раз, приходя к ним, я спотыкалась о доски и палки. Но сегодня моему взору предстал абсолютно готовый гардероб.

– Неужели закончил? – усмехнулась я, вешая куртку в пахнущее лаком нутро.

– Карлотта лапу о гвоздь поранила, – доверительно шепнула Лиля, – вот Женька за две ночи и доделал.

Я пошла в ванную мыть руки. Так, неплохо. Шампунь для собак с чувствительной кожей, ополаскиватель для йоркширов, пудра от колтунов, бальзам для блеска собачьей шкуры и уйма щеточек, расчесочек, массажных рукавичек и когтерезок. На веревках сохли два утепленных комбинезончика: синий и красный. Внизу стояли свежевымытые крохотные туфельки на липучках. Даже обувью обзавелись!

На кухне там и сям маячили банки с кормами: «Чаппи», «Педигри-пал», «Пурина». Похоже, перепробовали весь ассортимент магазина «Марквет». И конечно же, йоркширицы ели из изящных фарфоровых мисочек, на прогулку им нацепляли элегантные кожаные поводочки. И по всем углам – тьма разбросанных костей и резиновых игрушек. Завершала картину двухместная будка-домик, обитая снаружи и внутри искусственным мехом. Хозяйки всего этого хабара – Лиззи и Карлотта, кинулись ко мне со всех лап целоваться. Погладив их нежные, шелковые ушки, я спросила у хлебающего суп Женьки:

– Ну как собачки, не дерутся?

– Никогда, – тихо сообщил эксперт, посмотрел на жену и пошевелил губами.

Лилька глянула на мужа и, не говоря ни слова, поставила перед ним котлеты. Ну не чудеса ли. В былые времена они бы уже орали друг на друга, а сейчас тихо переставляли тарелки. Приятель одним духом проглотил второе и грозно рявкнул:

– Признавайся, где взяла фото!

Лиззи тоненько взвизгнула. Женька осекся, достал сигареты и прошелестел:

– Пошли на лестницу, здесь поговорить не дадут…

Мы сели на подоконник.

– Фото дала одна знакомая, – стала я вдохновенно врать, – после смерти матери разбирает семейный альбом. Ранних фотографий практически не осталось. Свою мать, когда той было семнадцать лет, она не видела, вот и интересуется: это мама или кто?

– Или кто! – заорал эксперт. – На первом снимке Ольга Никишина, убийца. Придавила мужа, дочку и скрылась. Объявили розыск, но потом обнаружили предсмертную записку и одежду на берегу реки, решили, что она утонула.

Через несколько лет в архив поступил запрос из Красного Креста. Мать Ольги Никишиной интересовалась, можно ли найти следы дочери, пропавшей во время войны в Белоруссии. Отдел розыска Красного Креста обнаружил, что девушка сидела в фашистском лагере возле Минска, живая вышла на свободу, получила проездные документы и исчезла. Потом выяснилось, что она вернулась в Москву, получила две комнаты в коммуналке, проживала в столице. Странно, но Ольга не искала родных, хотя жила с матерью в одном городе. В милицейском архиве матери показали несколько фото из семейного альбома пропавшей Никишиной. Пожилая женщина категорически не признала на них свою дочь. Интересно, где же настоящая Ольга и кто тогда присвоил ее документы?

«В каком-то сарае недалеко от Минска давно истлели ее косточки», – подумала я, но вслух сказала:

– Ну и что, подумаешь! Значит, на фотографиях разные женщины?

– Абсолютно, – заверил эксперт.

Ладно, Фрида, значит, сказала правду. Пользовалась паспортом Никишиной, боялась его менять. Вдруг в милиции заметят, что фотография не совсем похожа на оригинал. Хотя можно и отговориться: изменила прическу, цвет волос. В конце концов не запрещено. Так, версия старухи полностью исчерпана.

Ресторан «Пиккадилли» размещался в Новых Черемушках. Даже зная адрес, искала заведение битый час. Причем раз пять проходила мимо обшарпанной двери без вывески, не догадываясь, что вход именно здесь.

То, что «Пиккадилли» не ресторан, а место встреч только для своих, стало понятно сразу. Называлось оно ужасно – «Клуб по интересам при ДЭЗ-18», но на всех шторах стояло – «Пиккадилли».

Не успела я войти в роскошный, устланный коврами холл, как навстречу поспешил строгий молодой человек и потребовал членскую карточку. Узнав, что карточки нет и посетительница просто решила здесь пообедать, администратор развел руками:

– К сожалению, все столики заняты.

Но почти пустой гардероб опровергал это утверждение. Я вздохнула и предложила купить у них членство.

Молодой человек покровительственно усмехнулся и сообщил, что членский билет на месяц стоит пятьсот долларов. Открыв сумочку, я вытащила кошелек и спросила, берут здесь наличные или могут снять с карточки. При виде золотой кредитки администратор присмирел. Я же успела снять курточку «Аляску», и мальчишка оценивающим взглядом окинул серьги с брильянтами – подарок Наташки на день рождения, золотые часы и сумочку из крокодиловой кожи. Поколебавшись несколько секунд, он широко улыбнулся и позвал управляющего.

Из глубин клуба показался мужик лет пятидесяти, очень похожий на Черри. Черные мелко вьющиеся волосы обрамляли лицо и спускались до плеч. Издали их можно было принять за пуделиные уши. Маленькие карие глазки маслянисто посверкивали, тучное невысокое тело было запаковано в великолепный костюм от Хуго Босс. Немного нелепо на фоне шикарных вечерних брюк выглядели замшевые ботинки. Распространяя невероятный аромат «Иксес» от Пако Рабанна, пудель быстро подошел ко мне, маленькой липкой ладонью схватил мою руку, поднес к губам и с чувством произнес:

– Простите Базиля. Он слишком молод, чтобы распознать настоящую даму. Для него критерий – норковая шуба. Зато я хорошо разбираюсь в людях.

Базиль, или по-нашему Васька, потупившись, смотрел в пол. Пудель продолжал болтать, пока я причесывалась у зеркала.

– Кстати, – внезапно осведомился он, – где ваша машина?

– У двери.

– Давайте ключи, Базиль отгонит ее на стоянку для членов клуба, там охрана.

Я протянула Ваське колечко с ключами и сообщила:

– Светло-фиолетовый «Пежо».

Пудель в восторге закатил глаза и поволок меня в ресторан. В первом зале не было никого. Официант посоветовал салат «А-ля рене», то есть королевский, и фрикасе. Я милостиво кивнула. Пока заказ готовили, управляющий стал показывать клуб. Двухэтажное, обшарпанное снаружи здание внутри оказалось роскошным. На первом этаже ели, пили и развлекались. На втором была библиотека, кабинеты и… спальни.

– Некоторые члены нашего клуба предпочитают работать здесь, – сообщил управляющий, открывая дверь одной из комнат.

Я огляделась: письменный стол, компьютер, пустые книжные полки.

– Этот кабинет сейчас свободен, – пояснил мужчина.

Он прошел внутрь и, открыв маленькую дверь между шкафами, поманил меня. За дверью находилась уютная спальня с широкой кроватью, шкафом и тумбочкой. В углу стоял телевизор. У стены – два уютных глубоких кресла, журнальный столик и торшер. За другой дверью обнаружилась небольшая ванная с душевой кабинкой и унитазом.

– Многие остаются на ночь, – тарахтел управляющий, – устанут, да и вообще не хотят ехать домой.

Понятно. Ну что ж, вполне подходяще для адюльтера, тайных встреч и обделывания темных делишек. Мы спустились в ресторан. Официант принес закуску. Я предложила управляющему выпить, и кельнер притащил бутылку бордо. Глянув на этикетку, я нахмурилась и ткнула пальцем в мелкие цифры внизу:

– Вам следует более внимательно выбирать вина. 1984 год был не самым лучшим для винограда «бордо», хочу посоветовать 1975 год, на крайний случай 1990-й. Хотя, признаться, предпочитаю 1963-й.

Пудель воскликнул:

– Дорогая, вы превосходно разбираетесь в винах!

– Да, – снисходительно улыбнулась я, – живу по большей части в Париже, капиталы тоже держу во Франции.

Управляющий покраснел и сказал:

– Болтаем, болтаем, а я еще не представился: Алексей, друзья зовут меня просто Пусик.

Я царственно кивнула и сказала:

– Госпожа Саида ибн Рашид.

Пусик закивал головой и растаял. Он был весь мой, с потрохами, в особенности после того, как увидел, сколько чаевых получил официант. Закурив с наслаждением сигарету, я принялась вытряхивать из пуделя нужную информацию.

– Пожалуй, стоит оформить членство в клубе. И еще неплохо снять кабинет, будет где отдохнуть от семейного уюта, но хотелось бы сначала узнать, какая у вас клиентура. Не поймите превратно, в моем положении следует быть разборчивой.