Дама с коготками - Донцова Дарья

– Маня! – искренне возмутилась я. – Ну и сарай! Неужели нельзя хоть чуть-чуть прибрать?

– Некогда, – отмахнулась девочка, – лучше скажи, что это такое?

Она сдернула наушники, щелкнула плейером, и из динамика полился незнакомый голос. Неизвестный мужчина каким-то странным, невыразительным тоном вел невероятный рассказ: «…ударил его со всей силой лыжной палкой. Раздался противный хруст, потом Леня упал. Я испугался и бросился бежать. Все крупно напились, и никто не заметил моего отсутствия. Утром Леню нашли мертвым, перелом основания черепа. Милиция приняла версию о несчастном случае. Будто парень поскользнулся и упал на камни. Прошло уже пятнадцать лет, но происшедшее мучает меня до сих пор».

Маня выключила плейер и уставилась на меня. Я пожала плечами:

– Похоже на признание в убийстве. Где кассету взяла?

– В гостиной на столике, думала – Кешка оставил.

Значит, это запись из кабинета Сержа. Голос странный какой-то, словно говорящий либо под наркозом, либо пьяный! Вспомнилось, как сама болтала невесть что, сидя в гостиной у Радова. Казалось, профессор лишил меня воли, и язык живет сам по себе. И главное, совершенно не помню, что несла. Хорошо, что в моем прошлом нет никаких страшных тайн: убитых родственников, задушенных младенцев, украденных миллионов. Максимум, в чем могла признаться: кража сборника Анны Ахматовой в институтской библиотеке году этак в 78-м.

Значит, Серж записывает сеансы! И кассета, которую прислали Зайке, тоже сделана у Радова. Ловко придумано. Профессор выпытывает секреты, а потом шантажирует клиентов. Ольга, например, не могла понять, откуда появилось ее признание. И я ни за что бы не догадалась, если бы сама не попала к Сержу в пациентки. Наверное, мой транс оказался не таким глубоким, как у Зайки, вот и помню кое-какие подробности. Невестка же, бедняжка, моментально отключалась.

Кассета была самая обычная – коричневая, плоская. На наклейке надпись 4-2С. Ни имени, ни фамилии. Интересно, мужика тоже шантажировали? Кто он? Нужно снова попасть к профессору на прием и пошарить в кабинете, вдруг найду ключ к шифру и узнаю, как зовут этого 4-2С.

На следующий день около часа дня я приехала в «Бабочку». На голову нацепила кудрявый парик модного цвета «баклажан», лицо размалевала, как индеец на тропе войны, глаза надежно упрятала за дымчатыми очками. Балахонообразное мешковатое платье, кстати, стоившее безумных денег в Париже, изменило фигуру, каблуки прибавили роста. Для пущей конспирации засунула за щеки комочки ваты и осталась довольна – родная мать не узнает.

Впрочем, оказалось, что старалась зря. На этот раз заказы принимал молодой парень в безукоризненном костюме. С виду подающий надежды дипломат.

– У мужа день рождения, – принялась я петь известную песню. – Хочется сделать сюрприз.

– Превосходно, – оживился администратор.

В ход опять пошли фотоальбомы. Я сделала наконец выбор, и товар должны были доставить тем же вечером в девять часов. Покачиваясь на километровых каблуках, выползла на улицу. Погода портилась. Опять повалил снег, колкие снежинки полетели прямо в лицо. Голова начала мерзнуть. Ничего, сейчас залезу в машину и согреюсь. И в эту самую минуту я увидела Сержа Радова, садящегося в такси вместе с каким-то мужиком.

Что делать? «Пежо» не шикарный автомобиль, но в Москве их не так много, тем более ярко-василькового цвета. Профессор прекрасно знает мою тачку и сразу заметит слежку. Пришлось ловить частника.

– Езжай за такси, смотри не упусти.

Водитель косо глянул на меня, но повиновался. Попетляв немного по улицам, такси остановилось у ресторана «Сударыня». Серж со спутником исчезли внутри, я ринулась за ними.

Небольшой зал, всего на десять столиков, выглядел уютно. Радов с приятелем устроились у окна, я села по соседству. Профессор заметно нервничал, незнакомый мужчина свистящим голосом говорил:

– Срок – неделя. Ищи где хочешь, думай, куда Изабелла товар засунула. Не найдешь – плати. Через семь дней включу счетчик, а еще через пять, если не отдашь, плохо будет.

– Почему я должен вам верить? – неожиданно начал сопротивляться Серж. – Может, Белла все уже отдала, а вы теперь узнали о ее смерти и хотите нажиться. Сначала докажите, что товар был.

– Ну, блин, дает! – восхитился мужчина. – Я честный торговец, ерундой не занимаюсь. Белка всегда брала большой кусок, а через неделю расплачивалась. Другие вперед платили, но Изабелле мы доверяли, она никогда нас не подводила и долг отдавала точно в срок. А тут «снежок» взяла, и все, с концами. Днем у меня была, вечером застрелилась. Не могла она успеть «дурь» раздать. Либо товар найдешь, либо деньги. И не делай вид, что не знал о ее привычках, не поверю. Трепаться мне недосуг, так что прощай!

Говоривший резко встал, бросил на стол несколько скомканных сторублевок и ушел. Серж остался сидеть, глядя в пространство. Выкурив сигарету, он отодвинул нетронутую еду и побрел прочь из ресторана. Я пошла за ним. Ледяной ветер немилосердно задувал под парик. Неудобные каблуки постоянно подворачивались, к тому же я ужасно боялась упустить Радова из виду. Но профессор и не думал спешить. Похоже, он бесцельно слонялся по Центру, наконец купил в булочной отвратительный торт с масляными розами несъедобного вида и принялся ловить такси. Я его опередила. Просто повезло. Левак готов был ехать в любом нужном мне направлении. Дождавшись, когда Радов наконец поймает машину, я велела следовать за ним.

Профессор приехал в район Нижних Мневников. Убогое место. Каскады небольших блочных пятиэтажек. Квартиры тут похожи на клетки для канареек. Радов вошел в грязный подъезд с выбитой входной дверью и стал подниматься по лестнице, я на цыпочках последовала за ним. На четвертом этаже он позвонил в одну из квартир. С площадки третьего я услышала, как женский голос спросил:

– Кто там?

– Я, – ответил Радов, – открой, Зиночка.

Загремела цепочка, и невидимая Зина обрадованно проворковала:

– Ой, Сержик, входи.

Дверь с грохотом захлопнулась, я подлетела к ней и прижалась ухом. Слышно было буквально каждое слово. Спасибо строителям за картонные двери!

– Раздевайся, раздевайся, – ворковала женщина, – чайку попьем, что-то редко заходишь.

– Работы полно, Зинуля, времени совсем нет. Где Жорик?

– Сейчас явится.

– Не болит язва?

– Да он забыл о ней, как новый стал, все тебя добрым словом поминает.

Внизу раздались шаги. Я поднялась выше и через перила увидела, как на площадке возле Зининой квартиры появился мужик весьма специфического вида. Фигурой он напоминал старинный гардероб, одетый в короткую дубленую куртку. Мощный череп покрывала чахлая растительность. В руках, похожих на окорока, мужик держал штук шесть пакетов с фруктами, овощами и гастрономией. Открыть дверь ключом он не мог, поэтому принялся колошматить ногой по косяку и орать:

– Зинка, бля, открой!

В соседней квартире истошно завопил младенец.

Зинка открыла. Мужик втиснулся внутрь, я опять подскочила к двери.

– Профессор! – обрадовался вошедший. – Ну, молодец, заглянул, уважил. Как дела?

– Неприятности у меня, Жорик, – сказал Радов, – помоги.

– Что могу, все сделаю, – заверил Георгий и заорал как ненормальный: – Зинка, чайник ставь!

В соседней квартире опять завопил младенец. Злой женский голос перекрыл детский вопль:

– Ну не соседи, скоты! Только укачала ребенка.

Да, здесь просто живут на глазах друг у друга, любой шорох слышно. Несмотря на то, что Радов с хозяевами прошел в комнату, разговор вполне можно разобрать.

– Знаешь ведь, сколько горя мне Изабелла причинила, – жаловался профессор, – так и после ее смерти неприятности сыплются. Сегодня пришел ко мне барыга и заявил, что Белла должна ему около восьми тысяч долларов. Якобы взяла наркотики, как всегда, а потом застрелилась. Требует либо товар, либо деньги, дает неделю, потом счетчик включает. И что делать?

– Барыга кто? – серьезно спросил Жора.

– Анатолием Ивановичем назвался.

– Тощий такой, нос длинный, волосы кучерявые?

– Похоже.

– Лялин это, на серьезного хозяина работает. Так просто не отпустят. Ищи дома товар, если Белка взяла.

– А вдруг она его отдала? Ведь всегда так делала. Оставит сколько надо, а остальное тут же перепродает.

– Покупателей знаешь?

– Откуда? Думал, ты поможешь.

Дальше я уже ничего не могла разобрать, очевидно, закрыли дверь в комнату. Я села на подоконник и закурила. Примерно через час Серж вышел, почти тотчас же остановил машину и укатил. Мне же на этот раз не повезло. Я никак не могла поймать ни такси, ни частника. Ноги озябли, и я стала притопывать. Вдруг что-то звякнуло, и я увидела в снегу связку ключей с изящной биркой. Из пластикового кармашка виднелась карточка «Сергей Владимирович Радов. Нашедшего просят позвонить и вернуть за вознаграждение».