Пучина боли - Блант Джайлс

— Нет-нет. Ничего страшного. Все в порядке.

Мелани пригладила волосы и встала, чуть покачиваясь. Собрала свои вещи, все еще шмыгая носом, и двинулась к двери. Открыла ее, остановилась.

— Боже. Не знаю, как дотяну до следующей недели.

— О, кстати, вспомнил. Извините, Мелани, я должен был сказать вам еще в начале часа.

— Сказать мне что?

— На следующей неделе я буду занят и не смогу вас принять.

32

После обеда Кардинал повез записку с отпечатком большого пальца в полицейское управление, чтобы потолковать с Полом Арсено. Пока он не был готов к тому, чтобы официально признать: он выходит на работу. Если бы он это сделал, ему бы пришлось возиться с кучей всяких заданий, а неполицейскими делами ему сейчас было бы заниматься трудно, а может быть, и невозможно.

Арсено отхлебнул кофе из кружки, на которой его фамилию осенял флаг Новой Шотландии.

— Хочешь, чтобы я ее тебе пробил по базе?

— Ты же знаешь, это не классическое расследование, — напомнил Кардинал. — Официально дело не заведено.

— Ты прав, Джон. Не заведено.

Он назвал его по имени: дурной знак. То ли проявление жалости, то ли даже чего-нибудь похуже. Арсено мог слышать о том, как он арестовал Роджера Фелта. Поставив свою именную кружку, он встал из-за стола и закрыл дверь, отделявшую комнату экспертов от хранилища вещественных доказательств и остальной части управления.

— Послушай, Джон. Ты пришел ко мне вот с этим, с предсмертной запиской твоей жены, и ты просишь меня прогнать «пальчики» по базе, и я сам хочу тебе помочь. Ясное дело, хочу. И я это сделаю, если ты действительно хочешь, чтобы я это сделал. Но этим делом уже занимался коронер. И Делорм занималась. И патологоанатом. Все мы этим занимались. И нет никаких, ну никаких причин думать, будто тут замешан кто-то еще.

— Ну и ладно, побалуй меня. Сделай, что я тебя прошу, хотя бы из сострадания, мне все равно, главное, чтобы это было сделано. Я хочу знать, кто дотрагивался до этой записки, кроме Кэтрин.

— Но это же не подделка, Джон, ты сам говорил.

— Тогда тем более на ней не должно быть никаких отпечатков, кроме отпечатков Кэтрин.

— А представь, что придут результаты, и окажется, что это след большого пальца коронера? Как мы все тогда будем выглядеть?

— Если коронер или кто-нибудь из полицейских в форме допустил ошибку — ничего страшного. Люди время от времени совершают ошибки, на ошибки мне наплевать.

Арсено помедлил, разглядывая остатки своего кофе.

— Ты правда думаешь, что ее убили, Джон?

— Я думаю, что эту записку читал кто-то еще. И я хочу знать кто.

— Отлично, ребята. Все молодцы!

Элеанор Кэткарт сошла со сцены, вытирая со лба воображаемый пот, и уселась в первом ряду зала Кэпитал-центра. В детстве Кардинал много раз тут бывал: тогда это был самый большой кинотеатр в городе.

— О господи, у нас завтра вечером премьера, а у Торвальда до сих пор более тесное взаимодействие с суфлером, чем со мной. Что привело вас сюда? Кстати, я очень сожалею насчет Кэтрин. Этой женщины будет очень не хватать.

— Просто хотел с вами поговорить, — ответил Кардинал. — Вы последний человек, кто видел Кэтрин живой.

Из тех, о ком нам известно.

— Да, и в каком-то смысле я чувствую себя ответственной. Если бы я так не восторгалась своими великолепными видами! Если бы я ее тогда не впустила! Если бы я осталась дома!

— Для вас это, наверное, очень тяжело.

— Знаете, конечно, я выдержала и продолжаю существовать, но такие вещи действительно оказывают разрушительное действие на твое joie de vivre.^[51] Как говорится, «в последнее время, уж не знаю почему, я утратил всю свою веселость»,^[52] хотя я, разумеется, отлично знаю почему. Кэтрин ушла, она не вернется. Впрочем, я, разумеется, уже все рассказала вашей коллеге.

— Это личное. Я просто пытаюсь прояснить некоторые вещи у себя в голове.

— Ну разумеется. Бедный вы, бедный. — Она благожелательно положила ладонь ему на запястье. — Я отлично представляю себе, что вы чувствуете.

Кардинал задал ей вопросы, которые — он это знал — уже задавала ей Делорм. Кэтрин заинтересовалась видом из ее многоквартирного дома и захотела этот вид сфотографировать; они условились о встрече, мисс Кэткарт впустила ее, а сама отправилась на репетицию к «Алгонкинским артистам».