Компания чужаков - Уилсон Роберт

— Луиш сделал мне предложение, — сообщила Анна, и Дороти в изумлении откинулась к спинке дивана.

На лице Дороти проступило явственное облегчение. Недурная новость.

— Прекрасно, — заговорила она. — Я так рада. Луиш… он очень хороший человек.

Тем все и решилось. Денек выдался отличный: воздух прозрачный, ветерок шевелит верхушки пиний, птицы болтают напропалую. Такой день было бы прямо-таки невежливо чем-то омрачать.

— Да, — подтвердила Анна, и слово упало тяжело, как падает пьяница в баре.

— Я должна рассказать Мередиту.

Действие развивалось само по себе, не так, как заранее сложилось в голове Анны. Дороти скользнула к раздвижной двери в сад и окликнула мужа, подпрыгивая от нетерпения.

— Дорогой, у нас хорошие новости! — громко объявила она.

Мередит захлопнул книгу и устремился прямиком к женщинам, словно пикирующий бомбардировщик. Когда он добежал до стоявшей в дверях жены, он даже запыхался от нетерпения.

— Луиш сделал Анне предложение!

— Поздравляю! — загрохотал он. — Такой славный малый наш Луиш.

— Да, — повторила Анна. Еще один пьяница рухнул на пол.

Быстрый, проницательный взгляд Кардью. Он что-то подметил? Почуял какое-то движение в комнате помимо этих сказанных вслух слов?

— Ты уже кому-нибудь говорила?

— Пока нет.

— Надо бы посоветоваться с Ричардом… Могут быть проблемы.

— Да.

— Но это замечательно, замечательно! Лучшего парня, чем Луиш, и сыскать невозможно. А как ездит верхом! — добавил Кардью с таким видом, словно верховая езда — существенное подспорье в браке.

Анна раздвинула губы, и улыбка примерзла к ее губам. Вот оно, будущее, — слова отобрали у нее и перевели на общепринятый язык, на язык собеседника, ей не близкий. Слезы давили изнутри на глаза, непролитые слезы о Карле, который знал много языков, но лучше всего — те языки, на которых молчат.

Во вторник Анна сидела в Садах Эштрела, глядя на играющих детей, дожидалась назначенной встречи с Роузом. Дети носились, наступая на изменчивые тени, ветер, колебля ветви деревьев, причудливо изменял сочетание солнечных пятен на земле. Ритм жизни замедлился наконец-то. Все такой же неумолимый, но хотя бы лихорадочная гонка прекратилась. В дело вступили большие армии, они разворачивались неспешно. Вероятно, ее судьба опять оказалась как-то связана с событиями в Европе, с движением русских, американских и британских войск, попиравших руины рейха.

Подойдя к воротам напротив церкви, Анна издали взглянула на то окно, за которым несколько недель назад она ждала Карла. Кто-то мыл окно изнутри, потом мелькнула рука, словно отделенная от тела, выбросила сигарету. У ног Анны струились серебристые трамвайные рельсы, прокладывавшие себе среди щебенки путь вниз с холма Калсада-да-Эштрела к Сан-Бенту и Байру-Алту, где им предстояло встретиться и пересечься с другими путями, однако никогда, никогда рельсы не отклонятся от предначертанного им маршрута. Была ночь, когда эти блестящие полосы кажутся серебряными нитями, связующими ее с прекрасным будущим. Теперь они превратились в наручники, приковавшие ее к неизбежности, но единственным выходом из этой неизбежности было самоубийство.

Снова Анна сидела перед Ричардом Роузом. В этот раз Ричард отнесся к ней не то чтобы с пренебрежением, просто он плотно поел и теперь откинулся на стуле, куря сигарету, и щурил глаза то ли от дыма, то ли от презрения к глупой бабе.

— Кардью сообщил мне, какие у вас новости, — сказал Роуз. Он помахал спичкой у нее перед носом, загасил и бросил в пепельницу. Почему-то Анну этот небрежный жест обозлил.

— Мы готовили вас к работе…

— С вашего позволения, сэр, ни к чему вы меня не готовили. Я приехала сюда как переводчик, уже обученная.

— Когда мы готовили вас как агента, когда мы получили в Лиссабоне ваше досье и отчет о вашей подготовке, никому и в голову не приходило, что вы так… эмоциональны. Предполагалось, что вы — существо логическое, рациональное, математический ум. Вот почему вы нам пришлись по душе.

— Пришлась вам по душе?

— Судя по бумагам, вы были идеальной кандидатурой, — проворчал Роуз, еще плотнее усаживаясь на своем стуле, пуская дым ей в нос, тыча горящей сигаретой чуть ли не ей в лицо, он явно старался вывести Анну из себя. — Умная женщина, вжившаяся в свою роль, привлекательная, но знающая свое дело, хладнокровная… короче, идеально подходящая для такой работы.