100 великих писателей - Калюжная Любовь

Марина Ивановна Цветаева родилась в Москве 26 сентября (8 октября) 1892 года в полночь на Иоанна Богослова.

• Красною кистью
• Рябина зажглась.
• Падали листья,
• Я родилась.

• Спорили сотни
• Колоколов.
• День был субботний:
• Иоанн Богослов.

• Мне и доныне
• Хочется грызть
• Жаркой рябины
• Горькую кисть.

Она родилась в семье профессора-искусствоведа Ивана Владимировича Цветаева и его жены, талантливой пианистки. Отец остался навсегда в памяти России как создатель Музея изобразительных искусств (теперь — имени А. С. Пушкина). На музее установлена мемориальная доска с его именем.

Домашний мир Цветаевых был пронизан интересом к искусству. Кругом были книги по античности, бюсты античных богов и героев. Поэтому в стихах Марины Ивановны много реминисценций и мифологических образов из античных времен. Она даже написала пьесы «Федра» и «Тезей», а дочь свою назвала Ариадной.

Мать — это прежде всего музыкальность, унаследованная Мариной. Восприятие мира через звук — это от матери. Мария Александровна Мейн — мать Марины — по крови была и немкой, и полькой, и чешкой, что, как считают специалисты, сказалось на взрывчатом характере дочери. Но эта взрывчатость в соединении с музыкальностью и дала миру неповторимый музыкальный мир Цветаевой. У нее в поэзии музыка не певуча, не мелодична, а, наоборот, резка, дисгармонична. Но это была и музыка эпохи. Примерно то же самое уловили тогда во времени композиторы Скрябин, Стравинский, Шостакович. Последний даже написал на стихи Цветаевой несколько произведений.

Надо сказать, что отец ее был выходцем из бедного сельского священства, по сути выходцем из крестьян. Именно от отца Цветаева унаследовала свою «двужильность» и трудолюбие. Она сама не раз говорила, что все это от той земли от отцовской, где родился Илья Муромец — отец был из Талицкого уезда Владимирской губернии.

Первая книга у Цветаевой вышла в 1910 году — «Вечерний альбом». Многие отметили, что это был сборник еще полудетских стихов. Хотя эта полудетскость и пленяла, Николай Гумилёв, читая уже второй ее сборник — «Волшебный фонарь», — отметил: «Первая книга Марины Цветаевой „Вечерний альбом“ заставила поверить в нее, и, может быть, больше всего — своей неподдельной детскостью, так мило-наивно не сознающей своего отличия от зрелости». О второй книге он уже высказался сурово: «„Волшебный фонарь“ — уже подделка, и изданная к тому же в стилизованном „под детей“ книгоиздательстве».

Гумилёв вторую книгу раскритиковал. А Волошин и первую, и вторую книги активно поддержал. И не только Волошин — Брюсов тоже.

Цветаева не просто обретала саму себя в поэзии. Она примеряла на себя различные маски — цыганки, грешницы, куртизанки — пока пришла уже к себе зрелой. И все это время она особенно прислушивалась к советам поэта Волошина и своего мужа Сергея Эфрона.

Стихи 1916–1917 годов составили книги «Версты I» и «Версты II». В них Цветаева распахнута миру, всему сущему; повинуясь интуиции, она благословляет свистящий ветер перемен. Но вместе с тем — а шла война, Россия проигрывала многие сражения — Цветаева передавала трагизм эпохи, жалость и печаль переполняли ее сердце.

• Белое солнце и низкие, низкие тучи,
• Вдоль огородов — за белой стеною — погост.
• И на песке вереница соломенных чучел
• Под перекладинами в человеческий рост.

• И, перевесившись через заборные колья,
• Вижу: дороги, деревья, солдаты вразброд.
• Старая баба — посыпанный крупною солью
• Черный ломоть у калитки жует и жует…

• Чем прогневили тебя эти серые хаты,
• Господи! — и для чего стольким простреливать грудь?
• Поезд прошел и завыл, и завыли солдаты,
• И запылил, запылил отступающий путь…

• Нет, умереть! Никогда не родиться бы лучше,
• Чем этот жалобный, жалостный каторжный вой
• О чернобровых красавицах. — Ох, и поют же
• Нынче солдаты! О Господи Боже ты мой!

Именно в это время в стихи Цветаевой входит народное слово. Все — сказка, былина, заклятия, частушки — входят в ее поэтическую речь.

Фольклор в ней как бы очнулся.

• Заклинаю тебя от злата,
• От полночной вдовы крылатой,
• От болотного злого дыма,
• От старухи, бредущей мимо.

• Змеи под кустом,
• Воды под мостом.
• Дороги крестом,
• От бабы — постом.

• От шали бухарской,
• От грамоты царской,
• От черного дела,
• От лошади белой!

Потом фольклор станет основой целых поэм — «Царь-Девица», «На Красном коне», «Молодец».