Война 2010: Украинский фронт - Березин Федор Дмитриевич

Итак, «Академик» направлен на цель, и вряд ли какие-то внешние процессы уже способны изменить вектор. Может, стоит уже сейчас, покуда не поздно, отправляться в синее море вплавь? Конечно, хотелось бы досмотреть и доучаствовать до конца, но…

Александр Кузминых почти решается, когда внешний мир внезапно напоминает о себе. Узость мышления, вероятно обусловленная выбранной профессией, тоже ограничивает воображение. Ведь в первичной продумке, ожидались каких-нибудь обстрелы и абордажи с катеров, а тут… Опасность пришла совершенно из другой сферы. Над мостиком «Академика Сулаева» зависает боевой вертолет.

Кузминых начисто забыл о подобном факторе. Оказывается, он ничуть не мудрее азиатских ПВО-шников, которые все еще обозревают небо в поисках русских посланцев, класса «воздух-поверхность».

С вертолета – он знает тип – OH-6A «Хьюз», такие используются и для поиска-спасения тоже – похоже, что-то вещают. Это, конечно, они совсем зря. Не смотря на медлительность «Андрея Сулаева», сравнительно с летающей машиной, он обладает громаднейшей инерционностью и к тому же продолжает и продолжает ускоряться: машины трудят винты с запредельной нагрузкой. Однако теперь начисто отметается вариант покидания судна до момента «Z». Какой толк падать за борт, если над тобой висит «Хьюз»?

В последний момент, когда все предрешено окончательно и бесповоротно – т. е., когда стакан уже сорвался со скатерти, испытывает невесомость – одно «G» в секунду за секунду – и только не ясно, на сколько частей расколется по прибытию на место, – в OH-6A вдруг очухиваются и начинают осыпать кабину тем самым, давно ожидаемым. Короче, ни себе, ни людям. В том плане, что ни самим посмотреть – а у них ракурс сверху вообще изумительный, ни Александру полюбоваться. В апогейный миг, он полеживает возле пульта управления. Но вроде, покуда, не зацепило, так, лишь стекольные ошметки по полу, а в ушах звон-перезвон. Почему-то кажется, что вертолет все же неким силовым полем затормозил «Академика». Теперь ходит над палубной надстройкой, примеряясь с какой бы стороны создать в ней новые кратеры. Александр Рудольфович не ведает о запасе патронов в вертолетных сусеках, но доподлинно уверен – еще до их выскребания «Хьюз» найдет щель, через кою получится сделать из единственно живой на судне протоплазмы маленький дырявый друшлат. Так обидно, тело росло, потело, соскабливало волосы одноразовым станком, и вдруг… Хотя, разумеется, оно ведь в тоже время независимо обновлялось. В смысле, то, что сейчас есть А.Р. Кузьминых когда-то им не было. Биологический комбинаторика конструкта «Лего» все время трудится, молекулы постоянно меняются местами. Вот только что в составе живого были эти, а ныне… Ныне основное количество из них станет навсегда неживым. Хотя, не все сразу. Втихомолку рассказывают, будто у покойников еще долго растут волосы и ногти? Как на счет такого трюка под водой? И кстати, почему навсегда? Рыбки, червячки, мухи, личинки… Его молекулы снова включаться в круговорот. Если… Ах да, нечто сейчас должно взорваться! Похоже…

Никакой звуковой аккомпанировки не присутствует. Тело Кузьминых, прямо в таком – горизонтальном – положении приподнимается в воздух… Неужели сшестеренные пулеметы OH-6A вскрыли потолок и к консервной банке «Сулаева» теперь наклонился втихомолку подкравшийся плавучий кран «Илья Муромец», ныне «Философ Сковорода»? Но в кране, и его большом цепном электромагните – которого некоторые в порту побаиваются, ибо в журнале рассказали, будто нейронные шарики в голове могут притянуться куда не следует и получится амнезия – проходит какой-то сбой – груз, коим значится А.Р. Кузьминых летит не вверх, а куда-то не туда. Наткнуться на заднюю стенку мостика управления неприятно. Однако терпима или нетерпима эта боль горизонтального падения, выяснять некогда. Гребенка синусоид новых ощущений наваливается на органы чувств, уплотняется – нужна срочная помощь специалистов в селектировании информации. Перепонки уже забиты, нервные узлы взаимодействующие по тактильному профилю – тоже самое. Апофеоз гармоник и нарастание логарифмической шкалы децибел – все втуне. Бессмысленная растрата палитр окружающего мира, так потребная тонким натурам для последующей многократной прокрутки через гипофиз и обратно. Рецепторы Кузминых уже наелись досыта. Ан нет, еще не совсем. Ощутима нехватка по каналу визуального ряда. Александр Рудольфович вскакивает и пытается бежать, все время падая, и натыкаясь на откуда-то явившиеся большие предметы. Похоже, где-то в неизмеримых далях форштевень, а скорее всего уже и мидель «Андрея Сулаева» прессуется гармонью. Неужели пришлый десантовоз типа «Заруса-бей» столь прочен? Или «Академик» уже продрался сквозь его брюхо и теперь аннигилирует о причальный пирс? Такое не столь обидно, все же причал свой – украинский.