Голодные игры. И вспыхнет пламя. Сойка-пересмешница - Коллинз Сьюзен

Вечереет, а Тигрис все нет, и мы начинаем нервничать. Обсуждаем возможные варианты: быть может, Тигрис арестовали, и она нас выдала, или же она пострадала, попав в толпу беженцев. Примерно в шесть часов Тигрис возвращается. Сверху доносится какое-то шуршание, затем Тигрис отодвигает панель. В воздухе распространяется чудесный запах жареного мяса: Тигрис приготовила жаркое из свинины с картошкой. Мы уже несколько дней не ели горячей пищи, и пока Тигрис раскладывает еду по тарелкам, у меня текут слюнки.

Я ем и пытаюсь слушать рассказ Тигрис о том, как она добыла продукты, а в голове остается только то, что меховое белье внезапно стало очень ценным товаром – особенно для тех, кому пришлось в спешке покинуть свои дома. Многие из этих людей все еще бродят по улицам, пытаясь найти себе кров. Жители роскошных квартир в центре города, не распахнули двери перед беженцами – напротив, они заперли двери на все замки, опустили жалюзи и притворились, будто их нет дома. Город заполнили беженцы, и миротворцы силой вламываются в чужие дома, чтобы разместить тех, кто остался без крова.

По телевизору немногословный главный миротворец объясняет, сколько беженцев будет размещено в квартире той или иной площади. Он напоминает жителям Капитолия, что ночью будут сильные заморозки, и предупреждает, что все должны не просто принять у себя беженцев, но и активно им помогать. Затем нам показывают плохо отрепетированные сцены: граждане оказывают теплый прием благодарным беженцам. По словам главного миротворца, сам президент приказал подготовить часть своего дворца для размещения пострадавших. Миротворец добавляет, что владельцы магазинов также должны быть готовы принять у себя беженцев.

– Тигрис, а ведь это и к тебе относится, – говорит Пит, и я понимаю, что он прав, – если число беженцев возрастет, их могут разместить даже в этом магазине, более похожем на коридор. И тогда подвал действительно превратится в ловушку, где мы будем сидеть в постоянном страхе, что нас обнаружат. Сколько у нас дней – один, два?

Главный миротворец продолжает инструктировать население. Вечером произошел прискорбный инцидент: толпа забила до смерти юношу, похожего на Пита. Отныне люди, увидевшие мятежников, должны немедленно сообщить об этом властям, которые займутся установлением личности и арестом подозреваемых. На экране появляется фотография погибшего. Если не считать высветленных локонов, юноша похож на Пита не больше, чем я.

– Люди сошли с ума, – бормочет Крессида.

В коротком ролике повстанцы сообщают, что сегодня захватили еще несколько кварталов. Я запоминаю адреса захваченных домов и нахожу их на карте.

– Линия «В» всего в четырех кварталах отсюда, – объявляю я.

Почему-то это беспокоит меня больше, чем мысль о том, что сюда могут явиться миротворцы. Чтобы справиться с волнением, я развиваю бурную деятельность.

– Давайте, я вымою посуду.

– Я тебе помогу. – Гейл собирает тарелки.

Мы выходим из комнаты, и я чувствую, что Пит провожает нас взглядом. В задней части магазина находится крохотная кухонька. Я наполняю раковину горячей водой и выливаю в нее мыльный раствор.

– Думаешь, Сноу действительно пустит беженцев во дворец? – спрашиваю я.

– Ему придется это сделать – хотя бы для того, чтобы показать по телевидению.

– Утром я уйду, – говорю я.

– Я с тобой, – отвечает Гейл. – А с остальными что будем делать?

– Поллукс и Крессида могут пригодиться, они хорошие проводники. Если честно, то Поллукс с Крессидой меня не беспокоят. А вот Пит слишком…

– Непредсказуем, – заканчивает за меня Гейл. – По-твоему, он все еще хочет, чтобы мы его бросили?

– Скажем ему, что он представляет для нас опасность. Если убедим его, он, возможно, останется здесь.

Пит относится к нашему предложению довольно прагматично и сразу соглашается, что оставлять его с нами – слишком большой риск. Я уже с облегчением думаю, что у нас все получится, что он просто посидит в подвале у Тигрис, как вдруг Пит объявляет, что дальше пойдет один.

– И что ты собираешься делать? – спрашивает Крессида.

– Пока не знаю. Возможно, мне удастся отвлечь от вас внимание. Вы же видели, что стало с тем парнем, похожим на меня, – говорит Пит.

– А что, если ты… утратишь контроль над собой? – спрашиваю я.

– То есть… превращусь в переродка? Ну, если я почувствую, что это происходит, то попытаюсь вернуться сюда, – уверяет он.

– А если Сноу снова тебя схватит? – спрашивает Гейл. – У тебя даже ствола нет.

– Придется рискнуть – как и всем вам, – отвечает Пит. Они с Гейлом переглядываются, затем Гейл достает из нагрудного кармана капсулу с морником и отдает Питу.

– А ты? – Пит держит капсулу на ладони, не принимая и не отвергая ее.

– Не волнуйся, Бити научил меня взрывать подрывные стрелы вручную. Если это не сработает, у меня есть нож, а также Китнисс, – улыбается Гейл. – Она не позволит миротворцам взять меня живым.

В моей голове возникает картинка – миротворцы утаскивают Гейла, и снова звучит та песня…

«В полночь, в полночь приходи…»

– Бери ее, Пит, – выдавливаю я, беру его руку и заставляю сжать капсулу в кулаке. – Случись что, тебя никто не выручит.

Спим мы тревожно, нам снятся кошмары, и время от времени кто-нибудь будит всех остальных криками. На уме только одно – завтрашние планы, и в пять утра я чувствую облегчение от того, что уже можно действовать. Мы подъедаем остатки продовольствия – консервированные персики, печенье, улиток, и оставляем банку лосося для Тигрис, жалкий знак благодарности за все, что она для нас сделала. Похоже, этот жест ее растрогал; она корчит какую-то странную гримасу и с жаром берется за дело. За час Тигрис полностью изменяет наш облик. Она прячет форму под слоями другой одежды, под плащами и пальто, а наши армейские ботинки – под какими-то пушистыми тапочками. Закрепляет заколками парики на головах. Стирает наложенную второпях косметику и снова делает нам грим. Прячет оружие в складках верхней одежды. Дает нам в руки сумочки и другие безделушки. В конце концов, нас уже не отличить от беженцев.

– Не стоит недооценивать способности гениального стилиста, – замечает Пит, и эти слова вгоняют Тигрис в краску.

По телевизору не сообщают ничего стоящего, но переулок забит беженцами ничуть не меньше, чем вчера. Наш план – разбиться на три группы и смешаться с толпой. Сначала пойдут Крессида и Поллукс, они станут нашими проводниками. Затем выйдем мы с Гейлом и присоединимся к беженцам, которых сегодня поведут в президентский дворец. За нами пойдет Пит, который, в случае необходимости, отвлечет внимание на себя.

Тигрис следит за тем, что происходит на улице, из-за шторы. Выбрав подходящий момент, она отпирает дверь и кивает Крессиде с Поллуксом.