Пять имен. Часть 2 - Фрай Макс

"Что значит "нет"?"

"Нет молотка, мы всё обыскали. Только спальня осталась. В спальне ведь не может быть молотка? Или может?"

"?.."

"А вдруг ты прибивал что-нибудь, и оставил его здесь? Когда ты последний раз его видел?"

Хороший вопрос. Я задумался. Чёрт знает что! Не видел я никакого молотка — последний раз. И предпоследний.

"Без молотка нельзя" — укоризненно покачал головой сосед, аргентинец. — "Купи молоток, ты что в самом деле?"

"А ты?" — язвительно парировал я, — "У тебя ведь тоже нет молотка, иначе зачем бы ты здесь очутился?"

"У меня был, но сломался. Хочешь, обломки покажу?"

"Не надо" — устало отозвался я: "Уходя, не забудь захлопнуть дверь".

Сон перебили. Я ещё пол часа вяло побарахтался в постели, пытаясь вернуться туда, откуда меня беспардонно вытащили, но — тщетно. Спать было поздно, вставать — рано. Нужно было что-то предпринять, и немедленно. Худшее, что с тобой может произойти в семь утра — бардо: промежуточное состояние — одна нога здесь, другая — там. Между собакой и волком.

На счёт «три» я вскочил как укушеный и принялся одеваться, поминая добрым словом Борхеса, Кортасара, Пьяцоллу и Хуана Карлоса Онетти. В семь часов шесть минут я стоял у входа в супермаркет "24 часа". В семь ноль семь переступил порог. В семь ноль восемь снова очутился на улице — с молотком и коробкой гвоздей под мышкой.

Домой возвращаться было незачем: спать по-прежнему поздно, а приниматься за утренний моцион — всё так же рано.

Поднялся к соседям. Постучал. Дверь открыла она. К величайшему моему изумлению — в ночной рубашке. Судя по выражению лица, её только что — некстати — подняли с постели. Deja vu. Некоторое время мы пялились друг на друга, не зная что сказать. Наконец, на горизонте показался Че Гевара, на ходу оборачивая мускулистый торс простынёй:

"Ты чего в такую рань?"

Я хотел было сообщить, что принёс молоток, но не мог вымолвить ни слова. Меня душил хохот. Смеяться было нельзя, ведь эти аргентинцы — как дети, ей богу: такие трогательные, такие…

Как я ехал в такси

Мне нужно было уехать последним ночным поездом из Тель Авива в Хайфу и я обещал таксисту десять шекелей сверх тарифа — если успеем. Всю дорогу он молчал, но за два-три квартала до центральной железнодорожной станции вдруг повернулся ко мне: «Я кое-что о тебе знаю. В твоём имени две буквы «юд». Верно?» Я подтвердил. «Загадай желание, — сказал водитель. «Любое?» «Любое» «Загадал» «Так быстро? Погоди-ка, — таксист молчал минуту-другую и наконец объявил: Оно сбудется». «Я знаю» — усмехнулся я. «Серьёзно? Что ты загадал?» — удивился таксист. «Хочу, чтобы всё оставалось как есть». Таксист посмотрел на меня в зеркальце и с самым серьёзным видом сообщил: «Мы с тобой одной крови — ты и я».

Как я договорился с комарами

В один из странных и неблагополучных периодов моей жизни пришлось устроиться ночным сторожем на хлебзавод, где помимо круглосуточной толчеи пернатых на круглом заводском плацу (зрелище, в котором я научился находить своеобразное удовольствие) меня ожидала сторожевая будка, окупированая комарами. Не знаю что их манило, что находили они в этом проклятом месте: в объёме 2х2х2 метра единовременно умещалось не менее 20-ти тварей, и — соответственно — раздавался звон не менее 20-ти пар крыл. Человека, некстати очутившегося в этом кубе пространства, съедали заживо в рекордно короткий срок, поэтому прежний работник в будке почти не появлялся, и это как нельзя лучше соответствовало намерению начальства сослать сторожа на всю ночь в один бесконечный обход территории.

Наверное, это прозвучит неправдоподобно, но с комарами мне удалось договориться. Они меня не кусали, я их не убивал. Всё честь-по-чести. Правда, садились они куда ни попадя, норовили исследовать ушные раковины и ноздри, временами вели себя совершенно несдержанно, как и подобает представителям насекомого племени в естественных условиях обитания. Это была их территория, в её пределах я был всего лишь гостем. Пришлось научиться сдувать неосторожного или особо настырного субъекта одним мощным коротким дуновением (я и теперь так поступаю, неукоснительно соблюдая условия давнего соглашения).

Итак, в течении нескольких дней я устроился с комфортом, для простого сторожа просто неприличным. Новость эта, как водится, быстро облетела коллектив небольшого завода и между прочим достигла ушей директора.