Пять имен. Часть 2 - Фрай Макс

Старый пират ведет неспешную, праздную жизнь, мечтая о том, как распорядится он своей долей сокровища. Он развлекается охотой, рыбной ловлей — неизвестно, когда именно придет корабль, — и вялит впрок козлятину. Об одном он страшно жалеет — в спешке он забыл взять с собой сыру!

Из козлиных шкур Билли делает лодку. Одежда его еще вполне добротна, но он делает себе другую из остатков старого паруса, валявшихся в форте, и ходит в ней — не изнашивать же совсем хороший костюм, да и жарковато в нем. Думается мне, что также он подсчитывает сокровища, в разной монете со всего света, переводит стоимость в старые добрые фунты стерлингов и записывает результаты в дневнике. Каждый день он поднимается на холм и всматривается в море.

Одно наблюдение, несомненно, сделал Билли Бонс, и весьма тревожное: за всё время ожидания очень немного парусов показалось на горизонте, и ни один корабль не подошел близко. Остров оказался более в стороне от оживленных морских путей, чем помнилось старому штурману. Оставалось молиться Всевышнему, чтобы корабль с экспедицией из Британии пришел как можно скорее, поскольку следующего случайного корабля можно было ждать не один год.

Наконец, наступил счастливый день — паруса «Испаньолы» показались на горизонте. Спустилась ночь, Билли дрожит от нетерпения, сжимает в руках подзорную трубу, и вот восходит месяц, и он видит, как корабль бросает якорь у Южной бухты. Экспедиция прибыла!

Письмо восьмое, в котором Билли Бонс обращает неудачу в успех

Дорогой Афанасий, ты, полагаю, уж представил себе, с каким нетерпением ждал новоявленный Робинзон рассвета — и какие проклятия вырвались из его груди ранним утром следующего дня, когда он, с расстояния едва ли трети мили, увидел на палубе «Испаньолы» фигуру одноногого Джона Сильвера. Шлюпки отвалили от борта, и с каждым взмахом весел было всё понятнее — что-то пошло совсем не так, как рассчитывал старый пират.

Разумеется, Билли Бонс, соблюдая все меры предосторожности, наблюдал за высадкой, но ситуация совершенно не прояснялась, даже наоборот, запутывалась. Ясно было, что эспедицию возглавляют сквайр Трелони и доктор Ливси, но откуда в ее составе пираты Флинта?

И здесь выдержка не изменила Билли Бонсу. Не теряя времени, он изобрел новую правдоподобную легенду и отправился, уже окончательно в образе Бена Ганна, искать встречи с людьми Трелони. Позволь, я далее буду называть этого лицедея Беном Ганном — да это и неважно, ведь мы вряд ли узнаем его подлинное имя, данное ему при крещении. Как мы знаем, удача опять повернулась к нему лицом, и Бен Ганн, изображающий одичавшего Робинзона, быстро столкнулся с Джимом Гокинсом. Отдадим должное актерскому таланту Бена — ведь ему поверил не только Джим, но и многие, уверен я, читатели романа.

План необходимо было срочно менять. Понятно, на чью сторону следовало встать Бену Ганну — от бывших товарищей по команде не стоило ждать не только доли клада, но и пощады.

Дальнейшее, уверен, ты хорошо помнишь — как пираты терпят поражение, и как Бен Ганн показывает Трелони и компании местонахождение сокровищ. Конечно, ему пришлось несколько потрудиться, чтобы новая его сказка выглядела правдоподобной — вырыть яму на месте, обозначенном на карте и даже, для убедительности, поместить на дно доску и выжечь на ней каленым железом "Морж".

Одна серьезная опасность грозила Билли-Бену: что его, несмотря на загар и густую бороду, узнает кто-либо из его товарищей по команде. И, несмотря на его старания, один из пиратов не только остается жив, но и вновь присоединяется к экспедиции — самый опасный его противник, одноногий Джон Сильвер.

Теперь уже поздно, но вскоре я напишу тебе, как хитроумный Билли Бонс вышел из этого положения.

Письмо девятое, и последнее, в котором всё еще остаются вопросы…

Дорогой сын! Нынче утром я понял важную вещь — что, собственно, бояться Бену Ганну было нечего. Смерть Билли Бонса засвидетельствована уважаемыми людьми, в том числе и доктором Ливси, и Гокинсом. Кто будет слушать Джона Сильвера, показавшего уже себя лжецом и клятвопреступником? Да и самому Сильверу ни к чему лишнее внимание к его персоне и к мрачным страницам прошлого. Надо, однако же, чтобы всё прошло гладко, дать ему знать, с каким вымышленным персонажем он имеет дело.