Танец с драконами - Мартин Джордж

Вода, когда ее приготовили, была чуть теплой, однако Селми сидел в ванне, пока вода совсем не остыла, и так тер кожу, что чуть не ободрал ее. Чище, чем когда либо, он встал, вытерся и облачился в белое. Чулки, короткие штаны, шелковая туника, подбитый камзол, все свежевыстиранное и отбеленное. Поверх он надел доспехи, которые королева подарила ему в знак уважения. Кольчуга была позолоченной, отлично выкованной, звенья гибкие, как хорошо выделанная кожа, нагрудная пластина покрыта эмалью, жесткая как лед и яркая как свежевыпавший снег. Кинжал на одном бедре, длинный меч на другом, закрепленные на белом кожаном ремне с золотой пряжкой. Последним он набросил свой длинный белый плащ и закрепил на плечах.

Он оставил шлем висеть на крюке. Узкие прорези для глаз ограничивали видимость, а ему нужна была способность видеть, что происходит. Залы пирамиды темны по ночам, и враг мог придти с любой стороны. Кроме того, хотя богато украшенные крылья дракона, украшавшие шлем, и были восхитительны, ими легко можно было поймать меч или топор. Он оставит их для следующего турнира, если Семеро даруют ему его.

Вооруженный и облаченный в доспехи, старый рыцарь ждал, сидя в темноте маленькой палаты, примыкающей к покоям королевы. Лица королей, которым он служил и которых подвел, плавали в темноте перед ним, как и лица братьев, с которыми он служил в Королевской гвардии. Он задумался, многие ли из них сделали бы то, что он намеревался сделать. Кое-кто бы смог, без сомнения. Но не все. Некоторые без промедления убили бы Бритоголового, как изменника. За стенами пирамиды начался дождь. Сир Барристан сидел в темноте, прислушиваясь. Звучит, как падающие слезы, подумал он. Звучит, как плачущие мертвые короли.

Затем пришло время идти.

Великая Пирамида Миирина была построена как подражание Великой Пирамиде Гиса, чьи величественные руины Ломас Лонгстрайдер однажды посетил. Как и ее древняя предшественница, чьи залы из красного мрамора теперь служат прибежищем летучих мышей и пауков, Мииринская пирамида гордилась тридцатью и тремя уровнями, это число было каким-то образом священно для богов из Гиса. Сир Барристан начал долгий спуск в одиночестве, его белый плащ плыл позади него. Он выбрал не большую лестницу из мрамора, а лестницу для обслуги, более узкую, крутую и быструю лесенку, скрытую среди толстых каменных стен.

Двенадцатью этажами ниже он обнаружил ожидающего Бритоголового, его грубые черты лица все еще скрывала маска кровавой летучей мыши, которую он надел с утра. С ним было шестеро Медных Зверей. На них были маски насекомых, неотличимые друг от друга.

Саранча, понял Селми.

— Гролео, — сказал он.

— Гролео, — ответила одна саранча.

— У меня есть еще саранча, если вам нужно, — сказал Скахаз.

— Шестерых должно хватить. Что насчет людей у дверей?

— Они мои. У вас не будет проблем.

Сир Барристан сжал Бритоголовому руку.

— Не проливайте крови без нужды. Этим утром мы созовем совет и скажем городу что мы сделали и почему.

— Как прикажешь. Удачи тебе, старик.

Они разошлись разными путями. Медные Звери следовали за сиром Барристаном, пока он спускался.

Королевские апартаменты скрывались в самом сердце пирамиды, на шестнадцатом и семнадцатом этажах. Когда Селми достиг нужного этажа, он обнаружил двери в покои запертыми, с парой Медных Зверей на страже. Под капюшонами их пестрых плащей один был в маске крысы, а другой — быка.

— Гролео, — сказал Сир Барристан.

— Гролео, — ответил бык.

Крыса сняла цепочку. Сир Барристан и его эскорт вступили в узкий, залитый светом факелов коридор для обслуги из красного и черного кирпича. Их шаги отдавались эхом, когда они пересекли две залы и повернули в третью направо.

Снаружи резных дверей из тяжелого дерева, ведущих в королевские покои стоял Стальнокожий, молодой боец из ям, еще не считающийся первоклассным. Его щеки и лоб были испещрены замысловатыми черно-зелеными татуировками, знаками древнего Валирийского колдуна, предположительно делающими его плоть и кожу твердыми, как сталь. Похожие знаки покрывали его грудь и руки, хотя могут ли они действительно остановить меч или топор оставалось невыясненным.

Даже без них Стальнокожий смотрелся бы грозно — тощий и жилистый юноша, возвышающийся на Сиром Барристаном на полфута.

— Кто идет? — спросил он, поведя длинным топором в сторону, чтобы преградить им путь. Когда он увидел Сира Барристана и медную саранчу позади него, он снова опустил его, — Старый Сир.

— Мне необходимо поговорить с королем, если ему будет угодно.

— Время позднее.

— Время позднее, но дело срочное.

— Я могу спросить, — Стальнокожий грохнул торцом своей секиры в дверь королевских покоев. Окошко в двери открылось. Показался детский глаз. Детский голос спросил через дверь. Стальнокожий ответил. Сир Барристан услышал звук откидывающегося тяжелого запора. Дверь приоткрылась.

— Только ты, — сказал Сталекожий, — звери подождут здесь.

— Как скажете, — сир Барристан кивнул саранче. Один из них ответил кивком. Селми в одиночку проскользнул в дверь.

Темные и без окон, окруженные со всех сторон каменными стенами восьмифутовой толщины, палаты, где расположился король были большими и роскошными. Внушительные балки из черного дуба подпирали высокие потолки. Полы были покрыты шелковыми коврами из Кварта. На стенах висели бесценные гобелены, древние и сильно выцветшие, изображающие величие Старой Империи Гиса. Самый большой из них изображал последних выживших из разбитой Валирийской армии с ярмом и в цепях. Арку, ведущую к королевскому ложу, охраняла пара любовниц из сандалового дерева, богатых формами, гладких и умасленных. Сир Барристан нашел их бесвкусными, хотя не вызывало сомнений, что они должны были быть возбуждающими. Чем раньше мы покинем это место, тем лучше.

Железная жаровня была единственным источником света. Около нее стояли два виночерпия королевы, Драгаз и Кезза.

— Миклаз ушел будить короля, — сказала Кезза, — Принести вам вина, сир?

— Нет. Благодарю вас.

— Можете сесть, — произнес Драгаз, указывая на скамью.

— Я предпочитаю постоять, — он мог слышать голос, доносящийся через арку из спальни. Один из них принадлежал королю.

Прошло еще хорошенько времени, прежде чем Король Хиздар зо Лорак, Четырнадцатый Этого Славного Имени, появился, зевающий, завязывая узел запахнутого халата. Халат был из зеленого атласа, богато украшенный жемчугом и серебряными нитями. Под халатом король был обнажен. Это было хорошо. Голые люди чувствуют себя уязвимыми и менее склонны к проявлениям самоубийственного героизма.