Герой должен быть один - Олди Генри Лайон

Гермий слушал кентавра, улыбаясь растерянно и чуть-чуть смущенно.

– И еще, – после паузы добавил Хирон. – Дети детьми, но… хорошо было бы, если бы ты поближе познакомился с их отцом.

– С которым? – Гермий кивнул на близнецов, заворочавшихся во сне. – С которым отцом-то?

Хирон не принял шутки – если, конечно, Лукавый шутил.

– С ИХ отцом, – подчеркнуто повторил он. – Я полагаю, что так ты сможешь лучше понять детей; и не только детей. Потому что прадед этих близняшек Персей стал героем не тогда, когда ты по приказу Зевса подарил ему меч и повел к Грайям-Старухам. Просто он увидел вот таких каменных мальчишек на улицах Серифа и Аргоса – и понял, что Медуза больше не должна жить.

Гермий неожиданно протянул руку и легко коснулся конского крупа Хирона.

– Скажи, Кронид, – спросил Лукавый, – ты действительно считаешь, что сегодня я что-то выбрал? Хорошо бы, если так…

Он встал, подошел к наполовину опустевшей бадье и принялся брызгать водой себе в лицо.

Сандалии Гермия, до того прятавшиеся за бадьей, выпорхнули из укрытия и опустились у ног хозяина.

13

– Брата хочу! – повизгивал Гермий, явно становясь прежним – легкомысленным обманщиком, обманчиво-легкомысленным богом, непредсказуемым, шумным выдумщиком. – Брата-близнеца! Чтоб удерживал меня от неразумных поступков! Как Ификл Алкида во время приступов!

– Почему же он сегодня не удержал брата? – спросил Хирон, явно не рассчитывая на ответ.

Но ответ прозвучал.

– Потому что гад Пустышка убить нас хотел! – раздался из дальнего угла пещеры заспанный детский голос. – Вот почему! Вот! Уходи отсюда, Пустышка! Мало тебе тогда камнем досталось?! Еще хочешь? Получай!..

И раскрасневшийся Ификл запустил в своего врага подвернувшимся под руку яблоком.

Яблоко мальчишка швырнул довольно метко, однако сочный золотистый плод по непонятной причине завис в воздухе, на локоть не долетев до головы склонившегося над бадьей Пустышки.

Гермий лениво обернулся, протянул руку, взял яблоко прямо из воздуха и с хрустом откусил чуть ли не половину.

– Как это? – озадаченно спросил Ификл, на миг позабыв про свою обиду.

– А вот так! – ухмыльнулся Лукавый и схрумал остаток яблока.

– Ну вот… сидит тут и яблоки жрет, – толкнул брата в бок тоже проснувшийся Алкид. – Вроде так и надо. Ты зачем нас убить хотел, обжора?!

– Да, зачем? – присоединился Ификл, протирая глаза.

– А зачем ты первый на меня напал? – в тон близнецам ответил Гермий, для ясности ткнув пальцем в Алкида.

– Я?! – искренне изумился Алкид. – Чего ты врешь? Ты сам – первый…

– Нет, ты вправду на него напал, – не поддержал брата честный Ификл. – Приступ у тебя был. Ты ему головой в живот как дал! Пустышку аж скрутило…

– Не помню, – угрюмо буркнул Алкид. – А жаль!

– Ну ладно, Алкид первый, – Ификл нетерпеливо махнул рукой. – Так ведь и ты его тоже здорово кинул! А убивать-то за что?! Вот меня – меня ты за что убить хотел?

– Тебя? – в свою очередь удивился Гермий, садясь на край бадьи. – Тебя я и пальцем бы не тронул! Алкида – да… ну, погорячился – уж очень больно было! Разозлился я…

– Да, ты хотел убить Алкида, – Ификл, смешной и взъерошенный, о чем-то напряженно думал, но мысль ускользала, и слова давались мальчику с трудом. – Конечно, Алкид… а потом ты начал убивать Алкида – и меня! То есть…

Он совсем запутался, замолчал – и вдруг лицо его просветлело. Видимо, Ификлу наконец удалось поймать нужную мысль и облечь ее в более или менее связные слова.

– То есть мне было все равно, кого из нас ты будешь убивать! – выпалил он. – Хоть Алкида, хоть меня – все равно МЕНЯ! И я очень захотел убить тебя первым… Ну, за двоих захотел – за себя и за Алкида!

Ификл просиял, вспомнив, как он один захотел за двоих убить негодяя Пустышку.

– А здорово я тебя тогда камнем треснул! – уже более миролюбиво закончил он.

Хирон незаметно для Гермия показал Ификлу оттопыренный большой палец – дескать, еще как здорово!

– Жалко, я не видел, – хлюпнул носом Алкид, тоже постепенно успокаиваясь.

– Зато ты такую дубину выломал! – поспешил утешить его Гермий. – Если б ты меня ею огрел, я б сразу в Аид провалился!

– Какую дубину? – живо заинтересовался Алкид.

– А вон такую примерно, – Гермий высунулся из пещеры, огляделся и, подозвав Алкида, указал ему на росший неподалеку орешник. – Видишь крайний ствол?

Алкид с сомнением посмотрел на орешник, потом на Пустышку – явно подозревая, что тот попросту врет – и снова перевел взгляд на указанный ствол.