Ютланд, брат Придона - Никитин Юрий Александрович

– Куда?

– В Земли Пращуров.

Она спросила ехидно:

– Там уже Вантит?

Он ответил сердито:

– Это еще даже не Куявия!.. Как будто не помнишь, сколько тебя везли из Вантита! Совсем старая стала?

– А ты чего злишься? – спросила она невинно. – Мало ли что женщина говорит!

Он буркнул:

– Вот будешь женщиной, тогда и поговоришь. А пока молчи и сопи в тряпочку.

Она спросила:

– А можно – в платочек?

Он отмахнулся.

– Можно.

– В вышитый, – спросила она, – или в простой? А с цветочками? Надушенный?

Он повернулся и посмотрел на нее тяжелым взглядом. Она торопливо слезла с ложа, закрывшись одеялом, пропищала:

– Все-все, я уже встала! Отвернись.

Он фыркнул, отвернулся. Она долго шелестела чем-то, перебирала одежду, словно у нее там целый шкаф, перемеряла, бурчала, вздыхала, он уже уверился, что нарочно изводит, ну что за характер, почему они все такие, наконец за спиной раздался сладенький-сладенький, словно разогретый на солнце молодой мед, голосок:

– Я готова.

Он обернулся, фыркнул, ничего особенного, так одеться можно и в одно мгновение, кивнул и пошел к выходу. Она постояла немного, вид обиженный, словно ждала, что церемонно поведет под руку, да еще и будет кланяться при каждом шаге, но, когда Ютланд переступил порог, она почти боднула его с разбегу в спину, очаровательно улыбнулась и счастливо прощебетала:

– А что там подадут?

– Что у них отыщется, – буркнул он. – Харчами не перебирают.

Она быстро зыркнула в его хмурое лицо, подавила горестный вздох и даже выдавила очаровательную улыбку.

Еду им подали быстро, не только они предпочитают выезжать на рассвете. Хозяин посмотрел на обоих, вздохнул, но предлагать вина даже не стал.

Мелизенда ела с аппетитом, всем видом показывая, что это не зажаренное на углях мясо, не на вертеле или раскаленных камнях, здесь культура, даже стол вытерли, надо же.

Ввалились трое дюжих воинов со главе с сотником, сразу сели за лучший стол посредине, один заинтересованно посмотрел на Мелизенду, но сообразил, что совсем еще девочка-малолетка, разочарованно постучал по столу.

– Хозяин!.. Вина и мяса на пятерых!.. Побольше. Нет, двое еще придут, сейчас коней ставят, если в твоей хилой конюшне есть места для настоящих драконов… Еще сыра и хлеба!

Хозяин принял монеты, проверил на зуб и удалился, явно довольный, что заказали вина, да так много. Двое слуг начали довольно шибко таскать им на стол заказанное, сотник разлил по чашам вино, тут же осушили жадно, но когда двое его подчиненных ухватились за мясо, сказал нетерпеливо:

– Что там они возятся?.. Пойдите поторопите.

Двое нехотя поднялись из-за стола, один с жалостью оглянулся на пышно накрытый стол, ухватил кость с большим ломтем мяса и пошел к двери, со смаком обгрызая на ходу.

Ютланд запил мясо и сыр квасом, посмотрел на Мелизенду.

– Готова?.. Пошли.

Она удивилась:

– Прямо сейчас?

– Я же сказал, – проговорил он рассерженно. – Что у тебя с ушами? От старости недочувать стала?

Она фыркнула.

– Ты сказал, с утра уезжаем. Но не сказал, чтобы я прямо сюда пришла с вещами!

Он процедил зло:

– У тебя еще и вещи? За что я мучаюсь… ладно, беги, только быстро. А то уеду без тебя.

– Ты просто очаровательный, – сказала она светло, улыбнулась лучисто и подхватилась из-за стола. – У меня все собрано!

Он хмуро наблюдал, как она легко, словно молодой козленок, взбежала по деревянным ступенькам на второй этаж, там исчезла за дверью.

А со двора донесся крик, шум, дикие вопли. Ютланд не повел глазом, когда дверь распахнулась, и вбежал с залитым кровью лицом один из тех, кто начал было пир с сотником.

– Там, – прохрипел он, – этот черный конь…

Сотник вскочил.

– Что такое?

– Конь напал на нас, – прохрипел воин, ноги его подломились, он рухнул лицом вниз. Под ним начала растекаться лужа крови. – И напал просто… я не знаю даже…

Сотник бросил ладонь на рукоять меча и повернулся к Ютланду. Глаза его вспыхнули яростью.

– Это твой конь?

Ютланд кивнул.

– Да.

– Я забираю твоего коня, – заявил сотник злобно.

Ютланд осведомился:

– Почему?

– Он поранил моих людей!

Ютланд покачал головой.

– Только поранил? Выйди посмотри. Думаю, он их убил… если не подобрел за последние годы.

Сотник крутнулся к двери, крики уже затихают, конского ржания не слышно, снова повернулся к Ютланду.

– Я и коня заберу, – заявил он люто, – и ты ответишь!

– Отвечу, – согласился Ютланд. – Мой конь твоим конокрадам уже ответил. А я отвечу тебе.

Сотник выхватил меч, но остановился, не сводя взгляда с мальчишки, лицо которого начинает медленно и страшно бледнеть. Слишком спокоен, чересчур, словно вырезан из гранита, но в глазах настолько леденящая пустота, что руки сотника ослабели, дрожь прошла по телу. Он ощутил, что никогда еще не был так близко к немедленной и страшной смерти.

– Кто… ты?

– Тебе лучше не знать, – ответил Ютланд. – Уходи. И быстро.

Сотник попятился к выходу. Руки его дрожали, ноги тряслись, а зубы стучали так, что звенело в черепе.

Сверху послышался легкий перестук каблучков, Мелизенда сбежала весело, прыгая через ступеньку.

– А вот и я!

В левой руке небольшой мешочек, правой кокетливо взбила и без того пышные волосы, в глазах вопрос: а я красивая?

– Очень, – ответил Ютланд. Хотел было крикнуть хозяину, что те не вернутся, пусть заберет харчи, а то мухи все сожрут, но смолчал, не его это дело. – И что там у тебя?

– Да так, разные мелочи.

Во дворе она ждала, пока он нырнул в темный зев конюшни к своему страшному и уродливому коню, хорт вышел и с недоверием обнюхал ее ноги, чихнул и отошел да еще и нос потер лапой, совсем дурак.

Ютланд вышел с конем в поводу, подвел, Мелизенда ждала, что преклонит колено, чтобы она встала на него своей красивой туфелькой, может, хоть тогда заметит, что это из лучшей кожи, выделанной первым в Вантите мастером обуви, а когда она обопрется целиком, он должен помочь ей сесть на коня…

…однако Ютланд вскочил сам, а ей опять небрежно протянул руку. Она разочарованно подняла ему свою. Может, хоть ее тонкие изящные пальцы заметит, однако он ухватил за кисть быстро и небрежно, как делал всегда.

Ее дыхание на миг замерло в груди, и в следующее мгновение она очутилась перед ним в кольце его рук.

– Какой ты… – вырвалось у нее.

Он посмотрел с вопросом в глазах, но она смолчала, сердце стучит смятенно, да, он груб, но с какой легкостью поднимает всякий раз, словно тряпичную… нет, самую красивую куклу, созданную лучшими мастерами Вантита!

Конь повернулся и, не дожидаясь команды, пошел в сторону распахнутых ворот. Хорт так же молча выбежал наружу, посмотрел направо и налево, побежал прямо.