Ютланд, брат Придона - Никитин Юрий Александрович

Он вышел, щурясь от яркого солнечного света, прикрыл глаза ладонью. Мелизенда подпрыгнула, как белка на ветке, под которой вдруг появилась огромная собака.

– Ох… как ты меня напугал!..

– С чего бы, – пробормотал он. – Это ты меня пугаешь…

– Да мне показалось, – сказала она быстро, – что там грохотало, падали целые скалы… И вроде бы обрушился весь потолок…

– Это было, – согласился он. – Но я успел, как видишь.

Она указала на лук в его руках.

– Еще и украл что-то?

– Да, – согласился он. – Мы же пастухи, все время что-то воруем. Если не овец, то собак… или хотя бы штаны.

Она кисло улыбнулась.

– Ну… на этот раз ты украл что-то для себя стоящее. Как сумел? Ты же такая ворона…

Он отмахнулся.

– Да пустяки. Как только камни посыпались с потолка, народ переполошился, вот я и…

– Чувствуется практика.

Он помахал рукой, послышался перестук копыт, но первым подбежал хорт, торопливо обнюхал штаны Ютланда, отступил и со вздыбленной шерстью на загривке внимательно посмотрел ему в глаза.

Ютланд усмехнулся.

– Ты все понял, но это между нами, верно?

За спиной ржанул конь, Мелизенде послышалась насмешка, наморщила презрительно мордочку.

– Ну да, вам все понятно. А ты хоть из лука стрелять умеешь?

– Самому не терпится проверить, – буркнул он. – Поехали дальше или как?

– Никаких или как, – отрезала она безапелляционно. – Едем!

– Как скажешь, – пробормотал он.

Она счастливо заулыбалась.

На привале он сказал, что пойдет собирать хворост, Мелизенда сразу же заявила, что здесь хватит на неделю, он возразил, что так, как она поддерживает пламя, не хватает и один кусок мяса зажарить. Мелизенда смолчала, проглотив оскорбление, но не признаваться же, что всякий раз в отсутствие Ютланда подкармливает Алаца углями из костра, за что он вокруг нее уже начинает скакать, как хорт вокруг самого Ютланда.

Он обошел вокруг их стоянки, привычно истребляя все, что показалось подозрительным, потом увидел незнакомые следы большого и грузного животного, удвоил осторожность и пошел сбоку от следа.

Белое солнце сегодня окружено оранжевым огнем, небо странно-зеленоватого цвета, словно вода в стоячем болоте. Точно такое же и в небольшом озере, только когда чуть дунул ветерок, рябь слегка исказила идеально ровный круг.

Травы на берегу высокие, мохнатые, как ночные бабочки, когда Ютланд приблизился, наклонились с двух сторон, преграждая ему дорогу.

– Прочь, – прошипел он люто, – я все равно пройду, но вас здесь уже не будет.

Травы поспешно раздвинулись в стороны. Ему показалось, что некоторые, что прямо на пути, пытались вытащить корни и убраться подальше, но он шел быстро и стремительно, как лось на водопой, под ногами хрустело и чавкало, а крупные, как бобры, лягушки с шумом прыгали в воду.

Опасность он ощутил всем существом, быстро натянул лук и приготовился стрелять почти в тот момент, как прямо из низкой травы взметнулось настолько огромное зеленое тело, что первой мыслью у него было ошалелое: как она там ухитрилась прятаться?

Стрела ударила неизвестной твари прямо в морду, раздался треск. Зверь падал на Ютланда, он поспешно отпрыгнул, споткнулся и упал, откатившись в сторону, а чудовище грохнулось на землю в том месте, где он только что стоял, и забилось в конвульсиях.

Ютланд с сильно бьющимся сердцем убрал лук и, не отрывая настороженного взгляда от зверя, взял в руки дубину. Чудовище пыталось подняться, стрела торчит из черепа, видно только белое оперение.

– Ничего себе, – пробормотал он ошеломленно.

На всякий случай пару раз ударил тварь по голове, что-то похожее на огромную лягушку, размером так это с теленка, только зубов в пасти три ряда, длинные и острые…

Чудовище подергалось и застыло, хотя жизнь в нем еще теплится, Ютланд убрал дубинку и присел на корточки, стараясь рассмотреть странную пасть, у лягушек и жаб никогда не видел зубов.

Чувство опасности охватило с такой силой, что он подпрыгнул, протягивая руку к дубинке, но цапнуть не успел: холодная мокрая туша ударила с такой силой, что сразу сбила с ног. Он только и успел, что выставил перед собой руки и не давал страшной морде с оскаленной пастью схватить его за лицо.

Под ним земля чавкала и пускала пузыри, через мгновение он понял, что тварь сбила его в болото, пусть на самый край, но там ее мир, там она сильнее…

Он кое-как подогнул ногу и с силой уперся в живот, но болотная тварь уцепилась за плечи. Ютланд хрипел, стонал, колени трещат, уперся уже обеими ногами, наконец лапы болотного жителя разжались…

Ютланд отшвырнул ногами, вскочил, барахтаясь в зловонной грязи, дрожащие руки нащупали дубину. Болотник, перевернувшись пару раз через голову, вскочил и ринулся на чужака.

Ярость придала рукам силу и точность, дубина встретила зверя в прыжке. Влажно хрустнуло, болотник перекрутился в воздухе, как щепка под ударом палки, рухнул на землю в двух шагах.

Из разбитого вдрызг черепа вытекает зеленоватая масса вперемешку с такой же зеленой кровью. Ютланд перевел взгляд на второго болотника, но не стал выяснять, кто из них самец, а кто самка, руки все еще дрожат, а дыхание идет со всхлипами.

– Чтоб вы все передохли, – прошептал он.

Сердце все еще колотилось часто и тревожно, когда он вышел из зарослей и пошел к костру вблизи раскинувшего широко ветви дуба.

Мелизенда оглянулась, брезгливо наморщила носик:

– Опять вымазался?.. Почему мужчины такие грязнули…

Он жадно хватал ртом воздух и не мог ответить, а она с тяжелым вздохом отвернулась и поковыряла носком изящной туфли ком болотной грязи, свалившейся с ноги Ютланда.

– Свинья грязь найдет, – заявила она глубокомысленно. – Наверное, даже в самой жаркой пустыне.

Он сказал хрипло:

– А в пустыне где?

– Выкопает ямку, – заявила она, не задумываясь. – Ты же нашел?

– Ты тоже найдешь, – сообщил он мрачно. – Впереди не только всякие там горы.

– Садишь и ешь, – сказала она. – Пока дают.

Он посмотрел на довольных Алаца и хорта, на месте рассыпчатых углей остался только серый пепел, мяса тоже только на один раз, зато отяжелевший хорт лежит пластом и высунул ярко-красный язык на всю длину.

– Зверушек покормила?

Она посмотрела на него настороженно, но врать глупо, не сама же пожрала все мясо, сказала независимым тоном:

– Конечно. А что?

– Хорошо, – одобрил он. – Может быть, еще не все безнадежно. Кто-то из артан мог бы взять в жены. Второй или третьей.

Она фыркнула.

– Мечтайте, мечтайте.

Он ел быстро и жадно, Мелизенда наблюдала за ним из-под приспущенных ресниц. Нет в нем никакой жеманности, к которой привыкла во дворце, где щеголи соревнуются в любезностях, принимают вычурные позы и говорят искусственными голосами. Этот артанский пастушок всегда держится естественно, и… не скажешь, что это отвратительно.