Ричард Длинные Руки – маркграф - Орловский Гай Юлий

Судя по лицам рыцарей, они в самом деле знали, что это непросто.

Я развел руками.

– Сожалею, – сказал я тем покаянным голосом, что паче гордыни, – я тоже не дал сэру Трандерту возможности размяться.

Кто-то хихикнул, другие заулыбались, Витерлих первым подошел ко мне и, обняв, шепнул в ухо весело:

– Честно без магии?

Я ответил тоже шепотом:

– Магия – для серьезных противников.

Он похлопал по плечу и сказал громко:

– Сэр Полосатый приглашает отметить красивый бой! Я плачу. Нет желающих? Какой осторожный народ!.. Хорошо, поедем вдвоем.

Коней наших уже расседлали и поставили в конюшню, сэр Витерлих по-хозяйски зашел проверить, что за ячмень подсыпали его любимому коню, достаточно ли свежая вода, о друзьях надо заботиться, это людишки все изо рта вырвут, а о животных нужно нам.

– Я знаю прекрасный кабак в городе, – сообщил он. – Там с той стороны замка дорога прямо к нему. Мы и протоптали, ха-ха!.. А вы по дороге расскажете, как удалось добраться в Ундерленды. Все говорят, что даже отрядами очень непросто, а одиночки вообще не выживают по дороге.

– Его Величество сумел же пройти? – сказал я скромно. – А рыцари тем паче!..

Он поморщился.

– Короля наверняка несли. А другие отстреливались от гарпий. Говорят, те гадкие твари стерегут все дороги!

– Там только одна дорога, – сказал я.

Он взглянул на меня с уважением.

– Тем более охранять ее легче, но пройти труднее.

– Может, – предположил я, – гарпии просто живут там и охраняют свои гнезда?

– Гм, – сказал он озадаченно, – об этом не думал… Эй, запрягите нам вот этого коня и вон того, буланого!

– А почему через опасные земли, – спросил я, – не перелететь на тех штуках, что плавают в небе?

Он удивился:

– На скайлерах или джаггерах?.. Чувствуется, вы издалека, сэр Полосатый. К сожалению, они могут летать только над Ундерлендами.

– Жаль, – сказал я с искренним сожалением, уже успел надумать всякого-разного. – У герцога они тоже есть?..

Он удивился еще больше:

– А как же! У герцога все должно быть лучшее.

Конюхи торопливо седлали нам двух рослых коней, а в широко распахнутых дверях возник темный силуэт. Человек, схватившись за косяк, тонким юношеским голосом прокричал торопливо, что благородный сэр Ульрих, герцог Ундерлендов, приглашает сэра Полосатого на пир в нижнем зале замка.

Я прокричал в ответ:

– Я, сэр Полосатый, благодарю за лестное приглашение!.. Явлюсь, как только отряхну пыль с сапог!

Оруженосец исчез, сэр Витерлих сказал с некоторой досадой:

– Жаль, придется отложить поход в город.

– Разве у герцога хуже?

Он воскликнул:

– Ну, конечно, лучше! Как можно сравнивать?.. Но иногда бывает… вы молоды, сэр Полосатый, и еще не поймете, что не всегда хочется этого самого лучшего. Когда все с прямыми спинами, говорят правильно, улыбаются правильно и ведут себя безупречно, мы же рыцари – это бывает несколько… ну, утомительно.

Я сделал вид, что в самом деле не понимаю, однако в груди тревожно кольнуло. Здесь в замке строгое рыцарство, а во всем королевстве уже то, что пришло ему на смену. Когда можно сидеть как угодно, язычком молоть что взбредет в голову, а жрать и пить, не соблюдая манер. И вот, как вижу, даже рыцари начинают уставать от строгих манер… если те ничем не подкреплены.

– Пойдемте, сэр Витерлих? – сказал я. – У колодца сполосну морду.

– Морды у простолюдинов, – напомнил он без выражения. – А у нас лица. Морды могут быть всякими, но лица…

– Понимаю, – ответил я. – Но зато лицо можно потерять, а вот морду – никогда.

Он подумал, кивнул.

– Да, потому простолюдином жить легче.

– За ними будущее, – согласился я.

В зал вошли плечом к плечу, уже как друзья, понимающие бремя белого человека. В нашу сторону сразу повернулись головы герцога и его ближайшего окружения, а дальше за столами пьют и жрут, не обращая внимания ни на нас, ни на герцога, вольные и раскованные. Рядом с герцогом в огромном кресле миниатюрная женщина с пышной взбитой кверху прической, явно старается хоть с ее помощью казаться выше и величественнее. Строгая с виду и явно породистая, одета без пышности, но с аристократичностью. По другую сторону герцожьего трона – массивный человек в такой одежде, которую я не решился отнести ни к какому разряду. Он сразу насупился и начал смотреть на меня с великим подозрением.

Витерлих кивнул в сторону жены герцога и сказал тихо:

– Иля Ундерлендская. Имя под стать ее миниатюрности, но под таким титулом может упасть.

Я пожал плечами.

– Зато он заслуженный.

Он в недоумении сдвинул густые брови.

– Это как?

– Полководец, – пояснил я тихо, – принимает имя выигранной битвы. Ну, Александр Невский, Суворов Таврический, Василий Болгаробойца, Сципион Африканский…

Витерлих врубился, захохотал.

– Все верно, сэр Полосатый, все верно!.. Садитесь, вот ваше кресло. Эй, подать вина моему другу сэру Полосатому!

Он сам без всяких церемоний придвинул мне кресло, хотя это должен делать лакей, усадил и, похлопав по плечу, отправился к своих собутыльникам.

Герцог оторвал от нас взгляд, повел дланью, и все разговоры стихли.

– Сэр Полосатый, – сказал он громко, – наш гость. Только что прибыл в Ундерленды, тем самым блистательно доказав, что одиночки тоже могут прибывать к нам из королевства. Сэр Полосатый… ваш друг был очень любезен, но вы меня заинтересовали. Прошу сядьте поближе ко мне! У меня к вам чертова куча вопросов.

Я поклонился и сел, чувствуя на себе десятки пар заинтересованных взглядов, только неловко от того, что не смею поправить герцога насчет «чертова», приличные люди слова «черт» не произносят, ибо назови его вслух, тут же и придет незримо.

Герцог сказал дружелюбно:

– Сэр Полосатый, как находите наши Ундерленды?

Мне показалось, что за простым вопросом таится нечто еще. Мужчина справа от него всматривался в меня чересчур уж внимательно, словно вгрызается.

Я растянул губы в чистосердечной усмешке.

– Чудесно, сэр Ульрих!.. Особенно я восхищен настоящим рыцарством, которого почти не увидел на всем пути через Сен-Мари.

По его лицу понял, угадал правильно, мужчина рядом недовольно хмыкнул. Передо мной по кивку герцога поставили кубок, большую тарелку из серебра, золотую вилку, с другой стороны слуга, изящно изогнувшись, опустил столовый нож с золотой ручкой.

– Рыцарство, – произнес герцог с неопределенным выражением, – да, рыцарство у нас все еще осталось. Держимся.

Я сказал почтительно:

– Надеюсь, Его Величество, которое теперь изволило посетить этот дивный край, убедится, как оно важно… Но разве король не ваш гость?