Изгнанница Ойкумены - Олди Генри Лайон

– Войдите.

– Я готова. Веди меня к Артуру.

По кабинету витал пряный дым. От него хотелось чихнуть. На столе курился кальян – богато украшенный самоцветами, с янтарным мундштуком. Кальян господин посол не успел – или, скорее, не счел нужным убрать с глаз долой. Затянувшись в последний раз, Ник молча кивнул и выбрался из-за стола.

Неприметная дверь вела в соседнюю комнату. «Как из моей спальни в комнатку Фриды,» – пришла на ум непрошеная ассоциация. Химеру Регина заперла у себя. При первом знакомстве с аутистом Фрида будет лишней. Дальше – по ситуации. Впрочем, едва переступив порог «детской», доктор ван Фрассен убедилась: ассоциация с Фридиной клетушкой не выдерживает никакой критики. Заботливый отец постарался на славу: «детская» превосходила размерами кабинет посла. Впору подхватить агорафобию. Обязательный ковер на всю комнату – такого мохнатого исполина Регине видеть еще не доводилось. Низенькие банкетки, пуфики; широченная, как космодром, тахта. Все мягкое, со скругленными углами – чтобы малыш не расшибся, играя. Ну да, с координацией движений и оценкой расстояний у аутистов проблемы.

Особенно в юном возрасте.

Имелись в комнате и твердые предметы: стол-коротышка на «слоновьих» ногах, оплетенных змеями; два шкафа с прозрачными дверцами – внутри в идеальном порядке, как на параде, выстроились бесчисленные игрушки, которыми Артур, по утверждению отца, практически не играл. «Компульсивное поведение, – отметила Регина, – стремление к маниакальному упорядочиванию. Классический симптом. Если, конечно, это не работа Лейлы…» Еще один шкаф, из светлого дерева – наверное, с одеждой. Пара детских стульчиков… Это правильно. Надо приучать малыша к тому, что не все вокруг – мягкое. Набьет пару синяков, зато запомнит, что надо соразмерять движения.

– Привет, Артур! Это папа.

VI

В первый миг она не узнала Ника. Исчезла наждачная хрипотца, голос посла сделался мягким, бархатным. Затаенная нежность, скрытая боль. Регина моргнула. За слононогим столиком сидел знакомый ей по снимкам бутуз. Как она его раньше не заметила?! Попал в «слепое пятно»?

Такого с ней раньше не случалось.

Полосатая рубашечка-«матроска» с отложным воротом. Шорты цвета морской волны. Босые ступни; сандалии свалились вниз, на ковер. Над теменем торчит знак вопроса – русый вихор. На приветствие ребенок не отреагировал. Он был целиком поглощен своим занятием: что-то рисовал в планшете. Даже язык от усердия высунул.

– Артур, это папа. Ты меня слышишь?

Если Артур и слышал отца, то никак это не продемонстрировал. Регина осторожно потянулась к мальчику. Внешние рецепторы, слуховой нерв. Слуховая зона височной доли коры больших полушарий. Прохождение сигнала… Реакция ослаблена и заторможена, но определенно наличествует.

– Он тебя слышит, Ник. Просто не хочет отвлекаться.

Последнее было не совсем так, но доктор ван Фрассен не стала вдаваться в подробности. Ник взглянул на нее с удивлением, вспомнил, с кем имеет дело – и в очередной раз кивнул.

– Знакомься, Артур. Это тетя Регина.

– Тетя Ри, – перехватила инициативу «тетя», – долго-долго летела сюда. Это папа попросил тетю Ри прилететь. Теперь я – тетя Ри – буду с тобой играть. Ты любишь играть?

Малыш не смотрел на нее, но сейчас это не имело значения. Лобные доли, область наглядно-образного мышления. Активность понижена, связи неустойчивы и, в основном, ведут куда-то вглубь. Внутрь, а не наружу. Ничего, это поправимо. Твердя, как попугай, про «тетю Ри», она сопроводила сказанное мульти-энграммой, взяв поправку на угол зрения. Так должен был воспринимать ее Артур, глядя снизу вверх – если бы смотрел на гостью, а не в планшет.

Плюс звук голоса. Плюс легкий аромат духов…

Артур оторвался от рисования. Медленно, словно шея заржавела, он повернул голову – крупноватую, как у многих аутистов – и исподлобья взглянул на нее. Так покупатель в магазине изучает экзотическую дребедень: а это еще что такое? Смотреть ей в глаза Артур избегал. Секунды текли дождевыми каплями по стеклу. Монетками ложились в копилку прошлого. Наконец губы мальчика шевельнулись. Он не издал ни звука, но Регина легко прочла по губам – и одновременно в мозгу ребенка:

«Тетя И».

И образ – искаженный, но узнаваемый. Наложение. Энграмма-подсадка совместилась с образом. К получившемуся гибриду прилип вербальный ярлычок: «Тетя И». Того и гляди, отклеится. Ничего, позже закрепим.