Изгнанница Ойкумены - Олди Генри Лайон

– Слушай меня внимательно. Сегодня у тебя новое задание.

Артур весь подался вперед. Уши развернул – точь-в-точь локаторы.

– Вы с Лейлой и Зухрой пойдете вон по той тропе. Смотри по сторонам и все запоминай. Потом расскажешь.

Тропа исчезала под ноздреватой стеной Скорлупы. Стена выглядела абсолютно сухой. Ну да, для шадруванского дождя преграда тоже не существует.

– По дороге найди три камня разного цвета.

В ответ – энергичный кивок.

– Вы пройдете дальше обычного. Триста твоих шагов.

– Триста! Я буду считать!

– Я знаю, ты хорошо считаешь. Не забывай смотреть по сторонам. И не отходи от тропы дальше, чем на три шага. Запомнил?

– Да!

– Там может быть опасно. Ты понял? Иди по тропе.

– По тропе!

За эти дни Регина выяснила: Артур по-разному воспринимает Скорлупу. Иногда не замечает, как туземцы. Иногда видит стеклистое марево. Или сбоящую голограмму: твердый с виду монолит вдруг становится прозрачным, чтобы снова обрести кажущуюся материальность. Ее удивляло, что Артура не пытаются погружать снаружи «яйца», со стороны необитаемого Шадрувана. Потом она догадалась: та сторона Тирана не интересовала. Скорее всего, там благополучно работали аккумуляторы брамайнов, и энергеты не умирали в мучениях. А значит… Ник как-то обмолвился, что с той стороны вообще нет ларгитасских экспедиций. Свернули работы, улетели домой. Правда это или нет – Регина не знала, и проверять не собиралась.

– Молодец. Отсчитаешь триста шагов – остановись, оглядись и возвращайся. Если увидишь опасность, возвращайся сразу, – раньше она не делала столь сильного акцента на возможных опасностях. – Бегом, по тропе. Задание ясно?

– Ясно!

– Вперед, главный исследователь!

– Есть!

Мальчишка с комичной важностью козырнул. Лейла и старая Зухра уже ждали его на тропе. Две «пчелки» сели на плечи мальчика и замерли, сложив крылья. Это повторялось каждый раз, с одним и тем же результатом: Артур входил в Скорлупу, «пчелки» с него сваливались и, сердито жужжа, летели прочь. Что любопытно, погружался Артур в ларгитасской одежде, и ничего с одеждой не делалось. Шорты, рубашка, сандалии – исследователи разобрали их на атомы и не обнаружили никаких отклонений.

На месте нянек Регине было бы спокойнее видеть Скунса с Грушей. Но приходилось довольствоваться шадруванками – Лейлой и крючконосой Зухрой. Высочайшим повелением шах Хеширут предоставил сыну посла свою бывшую няньку, копию ведьмы из мультика.

Десять шагов до стены. Девять…

Ладонь легла на футляр с флейтой.

Пальцы нащупали серебряную защелку.

V

«Что ты делаешь, дура?! Неудача эксперимента – спасение для ребенка. А ты своими руками… Ничего. Все нормально. Даже если получится – никто не узнает. Зря, что ли, по вечерам я, как вор, забиралась в головы туземцев? И теперь, стоя на пороге – пустить все химере под хвост? Отступиться? Надо хотя бы попробовать. Не для Тирана – для себя. Если возникнет связь – есть шанс предупредить мальчика. Докричаться в случае чего… Ты действительно печешься об Артуре? Или просто хочешь доказать себе самой, что можешь?!»

Ларгитас не в силах видеть непознаваемое. Это вызов. Пощечина. Хищник, вторгшийся на чужую территорию. Непознаваемое надо скрутить в три погибели, силой превратить в непознанное – и вцепиться в него клыками и когтями познания. Это – залог существования. Инстинкт самосохранения. Иначе твое собственное право на жизнь подвергается сомнению.

«Я – Ларгитас. Кровь от крови, плоть от плоти…»

Пальцы легли на клапаны инструмента. Прикосновение металла к губам отдалось в теле электрической дрожью. Дыхание замерло в груди. Раздулись от волнения ноздри. Вздрогнули татуированные крылья носа.

Успокойся.

«Видения одинокого». Шестая прелюдия Ван Дер Линка в переложении для флейты соло. Почему я выбрала именно эту пьесу? Из-за названия? С первых тактов, сколько ни играй, всегда вспоминается детский сад и «космическая свадьба». День инициации. Контрапунктом наслаивается вкрадчивый шепот Фердинанда Гюйса: «Дыши со мной, хозяйка. Пляши со мной, хозяйка. Спеши за мной, хозяйка…»

Я плохо помню детство. До интерната – вообще ничего. Это стало преследовать меня недавно: инициация, голос Гюйса, шестая прелюдия h-moll. Что за странная аберрация памяти?