Вам возвращаю Ваш портрет - Дмитриев Борис

После череды произнесенных и закрепленных смирновочкой тостов, отдельно за здравие гостя и отдельно за здравие комдива, за победу революции и даже стоя за благоухание присутствующих дам, общий градус восторга по поводу предстоящего спектакля стал понемногу затухать. Чтобы поддать куражу, взбодрить буксонувший тонус застолья, Чапай велел денщику принести балалайку и сыграть что—нибудь задушевное обществу, хорошо бы про белые акации и гроздья душистые. Кашкет с готовностью метнулся в шалаш и вывалился оттуда с неразлучной трехструночкой. Пока музыкант подстраивал инструмент, прохаживаясь возле шалаша и сосредоточенно глядя куда—то под макушки сосен, комдив неожиданно поинтересовался у писателя:

— А зачем это, Вы, Михаил Афанасьевич, биографии богам от себя сочиняете? Ведь в Писании ни про какого Крысобоя, ни про какую собаку, стерегущую Понтия Пилата, ничего не написано. Воля Ваша, но на мой взгляд, в рисковые кости играете. Хорошо, если в мире атеизм окончательно одолеет, а неровен час пролетит. Вдруг на поверку окажется, что Бог действительно существует, при полном комфорте, и Ваша фантазия не очень понравится на небесах. Простите, но ведь могут спокойненько и к ответу призвать. И охота Вам, по чем зря, рисковать? Пожалеете, когда кочегары примутся на сковородке, как семечки жарить, да в бурлящей смоле кипятить, пока не усохните до размеров кухонного таракана. Не позавидую Вам.

— Вы, Василий Иванович, не очень то доверяйте поповским талмудам, — посоветовал комдиву несколько протрезвевший сочинитель биографий богов. И кот на плече у писателя принял воинственную стойку. — Бог, Он если и есть, не напрасно Творцом называется. Всяк творящий на этой Земле дело горнее делает. Ничто не запрещает большому художнику изображать Спасителя литературными красками. Вы же не боитесь впереди эскадрона в атаку идти, почему я же должен в своем ремесле чего—то бояться?

— Я бы на Вашем месте не торопился сравнивать наши заслуги, — предостерег писаку Чапай. — Одно дело с беляками за народное счастье биться и совсем иное дело, порядки среди богов на свой лад заводить. Все—таки в первую очередь, мы обязаны в дивизии со своими людьми разобраться, справедливый порядок восстановить, а уж потом, коли так невтерпеж, за богов приниматься.

— Я полагаю, про счастье народное, это Вы для красного словца хватанули, — немедленно отреагировал гость. — Счастье не бывает народным, оно касается только отдельного человека, — и кот на плече, вторя писателю, опять закивал головой. — Если Вас всерьез смущает религиозная сторона моего романа, можно отказаться от «Мастера и Маргариты» и поставить на сцене армейского театра «Собачье сердце». Неплохой может получиться спектакль, и главное, для личного состава весьма поучительный. В Разливе, я смотрю, и балалайка имеется, все реквизиты у вас на лицо.

Тут уж Кашкет, по собственной инициативе, выдал на полную катушку знаменитую «Барыню». Так завернул, так пробежался по медным ладам, что казалось близлежащие деревья не совладают с собой и пустятся в пляс. Даже если бы на балалайке можно было играть только одну эту озорную мелодию, все равно трехструночка была бы великим музыкальным инструментом. Если скрипка существует исключительно для того, чтобы изливать драматическую долю евреев, то без балалайки невозможно объять и осмыслить скоморошно великую душу России.

— Можно, конечно, и сердце собачье поставить, — покладисто согласился Чапай, — только Фурманов это произведение не шибко приветствует. Да и я, признаться, не совсем понимаю его. Странная выдумка, что—то там не по делу против крестьянства и пролетариев наших нафантазировано. Вам бы не мешало иногда с «Капиталом» хоть маленько сверяться.

— Ничего странного, как раз в сердце собачьем и нет, — возразил писатель. — Произведение о том, что наука сейчас появилась передовая, хорошенько запомните «генетикой» называется. В соответствии с этой наукой, человек не очень качественного происхождения никогда, ни при каких обстоятельствах не сделается полноценной культурной личностью. Ведь иные, по простоте душевной, всерьез полагают, если Шарикова посадить в шестериком запряженную тачанку и снабдить акциями Промнавоза, из него может получится порядочный человек. И, как всегда, ошибаются. Потому что именно акции Промнавоза и являются визитной карточкой господина Шарикова. Случайному человеку они ни в жизнь не достанутся. Волга ведь почему впадает в Каспийское море? Ей просто некуда больше деваться. Вот так и акциям Промнавоза некуда больше деваться, кроме как только идти на откорм жеребячьего племени.