Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга II - Штерн Борис

Совсем юный, впервые выпивший и впервые видевший эту игру для взрослых, Гамилькар тоже заторчал и безо всякой задней мысли спросил какую-то бойкую девицу, похожую на служанку, но не принимавшую участия в игре по молодости лет и отсутствию потребного диаметра:

«Милашка, где тут можно…»

«Отлить?» — угадала служанка.

«Ну».

Она охотно повела Гамилькара на задний двор в чистенькую уборную нгусе-негуса из золотых кирпичей, с золотым унитазом, хрустальным рукомойником и двойной туалетной бумагой с национальным узором и игриво спросила:

«Может быть, вам расстегнуть?»

«Будет очень любезно с твоей стороны», — согласился пьяненький Гамилькар и отметил про себя, что сервис во дворце! на высоте — унитаз не воняет, служанки вышколены. Служанка спросила:

«Может, еще и вынуть?»

«Не откажи в любезности».

Девица нащупала, а потом и увидела такое торчащее богатство, ахнула и с восторгом спросила:

«Можно поцеловать?»

Что и было незамедлительно разрешено и исполнено; Гамилькар не мог отказать ей (и себе) и в этом небольшом удовольствии. Велико же было его удивление — удивление? Ужас! — когда на следующее утро ему представили наследницу престола лиульту Люси. Он так покраснел, что его черное лицо сделалось бордовым. С тех пор они предавалась невинным детским сексуальным играм, Люська завязывала на его фаллосе бантики, обнимала, целовала, гоняла его в ладошках, хотя отдалась Гамилькару только в двенадцатилетнем возрасте; и уже собиралась выйти за пего замуж, по умер отец, в Европе началась война, и Люська не смогла дождаться жениха с войны — ее женское естество не вытерпело разлуки. Регентом и опекуном при ней. состоял Эфери Фитаурари. Этот знатный офирянин долго терпел ее выходки, но в конце концов отстранил излишне темпераментную и похотливую Люську от власти, а после ее нервного срыва и болезни (она засовывала в себя толстенный банан, бродила по дворцу и млела, сочиняла и рассылала письма-щастя, норовила совокупиться с какими-то ослами — как в прямом, так и в переносном смысле этого слова) и невразумительного лечения у австрийского психоаналитика Zigmound'a Freud'a^[29] Фитаурари пристроил ее к выполнению культурной национальной программы по выведению Пушкина — т. е. отдал Сашку в наложницы, чтоб родила в наследники трона «хоть лягушку, хоть неведому зверушку». Ничего не вышло, лиульта Люси была бесплодна. От сексуального беспокойства ее наконец вылечил колдун Мендейла, применив испытанный метод «клип клином» — попросту приучив ее к алкоголю. Фитаурари выдал ее замуж за колдуна, а сам короновался на царство под именем Роhouyam'a Fitaourari I.

ГЛАВА 19 Граффити на российском пограничном столбе

Сашко Гайдамака

ЗДРАВСТВУЙ, ТЕТЯ РОДИНА

• Две границы пройдено.
• Клочьями рубаха.
• Здравствуй, тетя Родина,
• я — из Карабаха!

• Три границы пройдено.
• Складками надбровья.
• Здравствуй, тетя Родина,
• я — из Приднестровья!

• Все четыре пройдено.
• Упаду — не встану.
• Здравствуй, тетя Родина,
• я — с Таджикистану!

• За подкладкой — сотенка.
• Движемся, хромая.
• Что ж ты, падла тетенька?
• Али не родная?^[30]

ГЛАВА 20. Несколько авторских слов по поводу суперцемента как средства против революции

Начинается перестройка бывшей «Русалки». Легальный план для начальства — построить образцово-показательный Дом Терпимости; тайный план для себя — создать космический корабль на горючем из купидонова яда и отправиться на Луну на крыльях любви. «Русалка» перестраивается изнутри и снаружи смешанным предприятием «Шкфорцопф и K°», где «госпожа Кустодиева с одной стороны, и строительный подрядчик господин Блерио с другой стороны, обязуются…» и т. д. — веселая вдова, подписывая договор, вспоминает южно— j российскую легенду, как Семэн и Мыкола заключили договор с Черноморским пароходством о том, что «Семэн з Мыколой с одной стороны, а Черноморское пароходство с другой стороны, обязуются покрасить пароход»; и когда пришло время и приемная комиссия в полном недоумении спросила: «А почему вторая сторона парохода ржавая?!», то получила ответ: «По договору с другой стороны корабль должно покрасить Черноморское пароходство!» Блерио еще плохо владеет южнороссийским языком, но догадывается, что это смешно.