Не бойся глубины - Солнцева Наталья

«Моя жизнь… – с неожиданно новым смыслом подумал Юрий. – Что есть моя жизнь? Как ее пощупать, попробовать на вкус? Как к ней прикоснуться? Выходит, что жизнь – нечто неуловимое, каждый раз иное… Сейчас моя жизнь – это любовь к Анне. А вчера? Вчера что это было? Чем это станет завтра?»

Он отложил в сторону бумаги и задумался. С тех пор как он подарил Анне золотую лилию – символ власти над его сердцем, – она никак не изменила своего отношения к нему, слегка покровительственного, снисходительного. Должно быть, она играет. Чтобы лишить его сил, а потом без труда захватить в плен?

«Я и так в твоем плену, – мысленно говорил он Анне. – Тебе осталось сделать только одно движение, один намек…»

Но намека не последовало.

– Хватит бродить в потемках чужой души! – рассердился Юрий. – У меня полно дел!

Он снова углубился в чтение писем. Нельзя сказать, чтобы это продвинуло его вперед. Письма от родителей, от друзей, от деловых партнеров… обыкновенные – такие, как все люди пишут друг другу.

Юрий вспомнил, как безмерно удивил отца его интерес к покойной бабушке.

– Зачем тебе эта старая история? Я и сам, признаться, почти ничего не знаю…

– Папа, Аграфена Семеновна действительно утонула?

– Странно, ты говоришь о моей матери как о посторонней женщине, – заметил Арсений Платонович. – Впрочем, я ее почти не помню…Я ведь был еще ребенком, когда она утонула во время прогулки по Волге. Они с отцом поехали на пароходе… хотели отдохнуть…

– Как это случилось? Ее кто-то столкнул, или она сама прыгнула? Как можно упасть с палубы прогулочного парохода?

Арсений Платонович в растерянности пожал плечами.

– Я не думал… В самом деле, как это могло случиться? И почему никто не спас ее? Отец был прекрасным пловцом. Спасательные круги, наконец, висят на каждой палубе.

– Может быть, была плохая погода? Буря? Или ночь?

Арсений Платонович в задумчивости покачал головой.

– Да нет, вроде бури не было… Это случилось днем. Странно…

– Где бабушка похоронена? – спросил Юрий.

– В Новгороде, конечно. Все Салаховы тогда жили там, и я тоже. Ее могила на самом краю кладбища, на высоком обрыве, с которого далеко видно Волгу… Чудное место! Необозримый простор… плавное течение реки и багровое солнце, садящееся в воду…

Следующую партию писем Юрий решил просмотреть в другой раз. Ему пора в офис. Оттуда уже неоднократно звонили.

День пролетел как в угаре: поездки, переговоры, подписание бумаг, снова переговоры, снова поездки. После десяти вечера Салахов, не чуя под собой ног, добрался домой. Стоя под душем, он услышал сигнал телефона, но выходить из ванной не торопился. Горячая вода смывала усталость, приятно расслабляла мышцы. А тот, кто звонит, подождет. Или позвонит еще раз.

Юрий набросил полотенце и включил автоответчик. Сообщений на нем не было. Номер абонента не определился.

– Выпить, что ли?

Он налил себе холодной водки и глотнул, не закусывая. Захотелось еще.

В этот момент снова зазвонил телефон.

– Вы прочитали письма?

Женский голос звучал приглушенно, как бы издалека. Он был приятного тембра, немного с хрипотцой.

– Какие? – не понял Юрий.

Неужели кто-то пронюхал, что он разбирает архив Платона Ивановича? Шпионят за ним, что ли?

– Те, в которых вас предупреждали…

– Вы кто? Назовите свое имя!

В трубке раздался тихий смех.

– Мое имя вам ни к чему…

– Позвольте мне судить!

– Судить вас буду я… – прошелестело в трубке. – Вы прочитали письма?

– Прочитал! Ну и что? Я ничего не понял. Может быть, нам лучше встретиться и поговорить?

– Ну, хорошо… Тогда сегодня, в четыре утра. Я буду ждать.

– Где?

Она назвала ему один из старых районов Петербурга, в котором было много пустых домов. Постройки прошлого века ждали своего покупателя, а те, что были уже проданы, – ремонта. Юрий не успел и слова вымолвить в ответ, как в трубке раздались гудки.

Только теперь до него дошло, что встреча назначена на четыре утра! На часах было одиннадцать тридцать. До указанного адреса добираться около часа. Значит, в три надо выезжать. Спать ему оставалось пару часов.

Он с сомнением взглянул на телефон. Что, если никакого телефонного разговора не было? Если ему все показалось? Юрий почувствовал, как покрывается холодным потом. Опять эти галлюцинации? Он уже думал, что все прошло… Вызывать охрану посреди ночи ради какой-то встречи в полуразрушенном доме будет, мягко говоря, странно. Вдруг вдобавок ко всему никакой женщины там не окажется? Каким идиотом он будет выглядеть! Нет, уж если идти, то одному…

Вне себя от беспокойства, он ворочался на диване с боку на бок, то и дело глядя на часы. Потом вскочил и начал одеваться. Идти или не идти? До самой последней минуты он не мог ответить на мучительный вопрос. Все же он пойдет!

Салахов вызвал такси и спустился вниз, на улицу. Шел сильный снег. Редкие огни светились сквозь мутную темноту. Машина подъехала через пять минут…

Старый район встретил их тишиной и пустотой. Брошенные особнячки смотрели на улицу черными провалами окон. Кое-где окна были заколочены. Юрий попросил водителя подождать и вышел из машины.

Он освещал фонариком номера домов, нерасчищенный снег проваливался под его ногами. Идти было неудобно. Наконец он нашел то, что требовалось – облупленный голубой дом с остатками лепнины и обломками балюстрады на втором этаже. Дверь оказалась не заколочена и открылась с жутким скрипом.

Прежде чем войти в темный провал, Юрий оглянулся. Он чувствовал себя путником, который сбился с дороги и забрел в мертвый город.

Гулкая темнота поглотила его, как только закрылась скрипучая дверь.

– Эй! – негромко позвал он. – Здесь есть кто-нибудь?

Тихий хрипловатый смех многократно отразился в пустоте заброшенного жилища. Или ему почудилось?

Юрий разозлился на свою доверчивость. Приперся в такую рань черт знает куда! И зачем? Неужели женщина, если она в своем уме, потащится в такое гиблое место, чтобы поговорить с ним? Холодно, темно, неуютно… нет даже бомжей и бродячих собак.

– Где вы? – крикнул Юрий. – Я жду!

На втором этаже раздалось похрустывание снега, который намело внутрь здания ветром.

– Это вы? Вы здесь?

Его вопросы повисли в воздухе. Никто и не думал откликаться! Юрий прислушался. Чье-то дыхание и шаги заставили его ринуться наверх. Выбравшись на второй этаж, он замер, стараясь определить, с какой стороны раздаются звуки шагов. Едва слышный хруст заставил его вздрогнуть…

Юрий направил на звук фонарь и осветил помещение. На фоне темного оконного проема вырисовалась фигура женщины. Пальцы молодого человека разжались, и он выронил фонарик.