Обманутые иллюзии - Робертс Нора

- Я собиралась прийти, но... - она запнулась, почувствовав поднимавшуюся из желудка волну. - Ох, черт! - Роксана выкарабкалась из постели и, шатаясь, бросилась в ванную.

Когда приступ рвоты кончился. Люк, измученный глубоким раскаянием, уже стоял рядом с холодным влажным полотенцем в руках.

- Давай, малышка, обратно в постель, - ее ослабевшее тело безвольно упало ему на руки и потом - на простыни. - Извини меня, Рокс, - он нежно вытер ее липкое лицо. - Я тут хожу, рахмахиваю руками, а на тебя даже не посмотрел толком.

- Я очень плохо выгляжу?

- Не спрашивай, - он поцеловал ее в лоб. - Что случилось?

- Я думала, что это блины, - ее глаза были закрыты, а голова неподвижно лежала на подушке; едва приоткрывая рот, Роксана шептала: - Я надеялась, что ты придешь домой весь зеленый, тогда я знала бы точно, что это пищевое отравление.

- Ну, извини, - он улыбнулся и опять прижался губами к ее лбу. Она вспотела, но температуры не было. - Я сказал бы, что у тебя просто легкое недомогание.

Если бы она не была настолько слаба, то обиделась бы.

- У меня никогда ничего такого не бывает.

- У тебя никогда ничего не бывает, - уточнил он. - Но если к тебе что-нибудь прицепится, то это всерьез и надолго, - он помнил ее ветрянку, единственную детскую болезнь, которой она заразилась. Ветрянка и приступ морской болезни на борту "Принцессы Янки" - это были два единственных случая, когда Роксане приходилось соблюдать постельный режим. До сегодняшего дня.

- Мне просто надо немного отдохнуть. Я буду в норме.

- Роксана, - Люк отложил полотенце в сторону и взял лицо в свои руки. Ты не поедешь.

Она распахнула глаза. Попыталась сесть, но он удержал ее на месте, лишь слегка придавив к кровати.

- Конечно же, я поеду. Это была моя идея. Не собираюсь пропустить развязку из-за того, что съела плохой блин!

- Это не блины, - поправил ее Люк. - Но неважно, в чем причина. Ты совершенно больна.

- Нет! Меня просто немного тошнит.

- Ты будешь не в состоянии выполнить работу.

- Я в отличном состоянии.

- Ладно, предлагаю сделку, - он отодвинулся, не сводя с нее глаз. - Ты сейчас встанешь и пойдешь в гостиную, затем обратно. Если при этом ты не упадешь, то все идет по старому плану. Если не справишься - я еду один.

Это был вызов, поэтому устоять она не могла.

- Хорошо. Отойди отсюда.

Когда он встал, Роксана сжала зубы и рывком опустила ноги с кровати. Ее голова закружилась, лоб и шея покрыла испарина, но она встала.

- Не держаться, - добавил Люк, когда она оперлась рукой о стену.

От этого замечания ее спина напряглась. Она выпрямилась и сделала несколько неровных шагов в сторону гостиной. И упала в кресло.

- Сейчас, одну минуту...

- Ничего не получится, - он присел перед ней на Корточки. - Рокс, ты же знаешь, что не можешь ехать.

- Мы можем отложить... - она запнулась и затрясла головой. - Нет, это было бы глупо. Я просто дура, - ослабевшая и разочарованная, она уронила голову на спинку кресла. - Мне так не хочется это пропускать, Каллахан.

- Понимаю, - он взял ее на руки, чтобы отнести обратно в кровать. Думаю, не всегда все получается так, как мы хотим, - он решил, что сейчас не время упоминать, что его планы тоже пострадали. Их общий триумф должен был превратиться в романтический вечер, во время которого Люк собирался вполне непринужденно предложить Роксане руку и сердце. Но теперь это подождет.

- Ты не знаешь систему сигнализации так хорошо, как я.

- Мы же повторяли это дюжину раз, - обиженно напомнил он. - Я все-таки не в первый раз иду на дело.

- У тебя на это уйдет больше времени.

- Сэм и Джастин в Вашингтоне. У меня будет достаточно времени.

- Возьми Мышку, - внезапно испугавшись, она схватила его за руку. - Не езди один.

- Рокс, расслабься. Я и во сне мог бы это сделать. Ты сама знаешь.

- У меня какое-то странное чувство...

- Ты просто плохо себя чувствуешь, - поправил он. - Я хочу, чтобы ты немного отдохнула. Сейчас позвоню Лили и попрошу ее прийти. Не выключай свет, малышка, - он легонько поцеловал ее. - Я вернусь еще до восхода солнца.

- Каллахан, - он подался назад, и Роксана крепче сжала руки. Как глупо, - подумала она, но ей так ужасно не хотелось отпускать его. - Я люблю тебя.

Он улыбнулся и наклонился, чтобы еще раз поцеловать ее, опять легонько и по-дружески, как человек, который знает, что скоро наверстает свое.

- Я тоже люблю тебя.

- Ни пуха, ни пера, - она вздохнула и отпустила его.

Люк любил летать. Полюбил с того самого раза, когда впервые забрался в кабину, и Мышка начал курс обучения. Дело было уже не в том, чтобы усвоить новые практические навыки, которые могли пригодиться в обеих его карьерах. Дело было в том, что Люк не уставал наслаждаться этим восхитительным ощущением полета.

Самолет, который он вел, был зарегистрирован на имя Джона Кэррол Брейкмана, несуществующего страхового инспектора. Для облика этого персонажа Люк выбрал короткую опрятную бородку и "тройку" в мелкую полоску - с несколькими правильно расположенными дюймами ваты в качестве подкладки. На висках его черные волосы заблестели серебром.

Приземлившись в Теннесси, он зарегистрировался, проверил в плане график своего обратного полета и сам отнес дипломат с монограммой к сверкавшему арендованному "мерседесу - 450". Он доехал до "Хилтона", снял забронированный заранее номер и попросил его не беспокоить.

Пятнадцать минут спустя, уже без бороды, ваты и серебра на висках, он спешил вниз по лестнице к стоянке автомашин. Там его ждал темный "седан", заказанный под другим именем. Люк взломал замок и соединил напрямую провода зажигания - это было безопаснее, чем забирать ключи у портье. Мотор заработал, и "седан" спокойно покатил от гостиницы.

Когда все будет закончено, он вернет "седан" на стоянку и проскользнет обратно в свою комнату. Опять загримируется и выпишется из отеля. Став богаче примерно на полмиллиона долларов, он полетит обратно в Новый Орлеан. И ничто не будет связывать ни его лично, ни всех вымышленных лиц со случившимся ограблением.

Может быть, это был обходной путь, но, как обычно говорил Макс, обходной путь все равно приведет вас туда, куда вы хотите попасть.

Люк припарковал свой темный незаметный "седан" на обсаженной деревьями улице в двух кварталах от особняка Сэма. В этом загородном раю все лужайки были подстрижены, все собаки вели себя хорошо, а все дома в час ночи уже стояли с темными окнами.

Он легко избегал кругов света от уличных фонарей. С головы до ног одетый в черное, Люк скользил между тенями. На земле лежал легкий туман, из-за которого утром у него могли возникнуть проблемы в аэропорту. Но сейчас он чувствовал, что эта дымка возникла как бы специально для него. На небе был виден месяц, но его свет терялся где-то над скользившими облаками, а в воздухе сладко пахло приближавшейся весной.

Он обошел вокруг особняка Уайаттов, огромного двухэтажного кирпичного здания с белыми колоннами, которые в полумраке казались похожими на тонкие кости. Машин перед домом не было. Огоньки сигнализации, как шпаги, сверкали над лужайкой, выхватывая из темноты высокие клумбы с бледно-желтыми нарциссами и еще не распустившиеся, но уже зеленые, нежные листья деревьев. Ему стало даже немного жалко, что Сэм был в Вашингтоне. Если бы Люк вошел в дом и взял, что хотел, пока его старый враг храпел в спальне, то это добавило бы перца к сладкому удовлетворению.

С трех сторон дом охраняла высокая частая изгородь, а спереди выстроились старые ветвистые деревья. Приближаясь к особняку. Люк спрятался в их тени.

Ему очень не хватало Роксаны, когда он принялся за сигнализацию. Его раздражали эти современные компьютерные системы, они оскорбляли его изобретательность. Люку казалось, что числа и сложные математические действия больше подходили логическому уму Роксаны, но для него самого искусство воровства из-за них превращалось в занудные подсчеты.

Хоть он постоянно повторял в уме ее указания, но чтобы добраться до кода, ему потребовалось в два раза больше времени, чем понадобилось бы ей. Ну ладно, это ей знать совсем не обязательно.

Удовлетворенный результатом, Люк выбрал задний вход и легко отпер замок. Он предпочитал отмычки простому взлому, с которым справился бы любой третьесортный грабитель, и уж конечно не опускался до того, чтобы разбивать дверные стекла - ведь для этого не'требовалось вообще никаких умений.

Люк шагнул в уютную гостиную, где в воздухе стояли приятные ароматы. Как всегда, от возбуждения у него по спине пробежали мурашки. Было что-то неописуемо волнующее в том, чтобы стоять в темном, пустом доме в окружении теней и очертаний жизни других людей. Как будто ты узнавал сразу все их секреты.

Он неслышно пересек гостиную и повернул в коридор налево, к кабинету Сэма. Под тонкими хирургическими перчатками у него чесались руки, так им не терпелось прикоснуться к диску на сейфе.