Обманутые иллюзии - Робертс Нора

Роксане и самой уже пора было идти на мост. До трюка с освобождением осталось чуть больше часа, и Люк захочет чтобы она была поблизости. Она волновалась даже от одной мысли о "Горящей Веревке", хотя по-своему давно привыкла и переживать, и нервничать от всех его безумных выступлений.

Она схватила сумочку и со стоном уронила ее на пол. Черт побери эти блины! - подумала она и бросилась в ванную.

- Она должна быть здесь, - раздираемый между беспокойством и раздражением. Люк пытался настроить свой ум на предстоявшую работу. Тело его было готово. - Почему она не пришла просто вместе со мной?

- Потому что во время приготовлений ей нечего делать, кроме как волноваться! - Лили не сводила глаз с Макса, который решил дать интервью одному из телерепортеров. У нее были свои причины для беспокойства. - Возьми себя в руки, - приказала она Люку. - Роксана появится.

- Бог знает, как она теперь сможет сюда пробраться, - он оглядел мост. За заграждением теснились и толкались толпы людей, стремясь пробиться поближе к месту действия и перилам. Местные власти согласились закрыть мост для проезда автомашин за час до представления, чтобы у Люка было время все подготовить. Но людей это не остановило. Они хлынули на мост с двух сторон и теперь напирали на заграждения.

Люк лениво подумал: интересно, сколько карманов обчистят сегодня над озером. В таких случаях у него всегда возникало желание предложить коллегам руку помощи.

Но где же, черт побери, Роксана?

Он закрылся ладонью от бившего прямо в глаза ослепительного солнца и в последний раз окинул взглядом мост со стороны Нового Орлеана.

Лили права, сказал он сам себе. Ему надо сосредоточиться на предстоящей работе. Роксана появится, когда сможет.

На такой высоте над водой дул сильный ветер. Люк учел этот фактор, но он знал, что природа нередко играет с расчетами злые шутки. Этот ветер ему еще потреплет нервы.

- Пора.

Он шагнул вперед. В толпе тотчас же захлопали, послышались поддерживающие возгласы. Камеры замерли на нем. После тактичного дипломатического обсуждения было решено, что комментировать представление будет Лили, а не Макс. Она взяла микрофон и, яркая фигурка в обтягивающем красном трико, подняла руку, чтобы все замолчали.

- Добрый день, дамы и господа. Сегодня вы станете свидетелями одного из самых отчаянных трюков, которые когда-либо выполнялись. Это - "Горящая Веревка"!

Она объяснила в подробностях, что должно произойти, и представила двух офицеров полиции, одного из Нового Орлеана, другого из Лафайет. Они осмотрели кандалы и смирительную рубашку, от которых Люк должен был избавиться, болтаясь под мостом.

Когда Люк вытянул руки, парень из Лафайет защелкнул одно запястье, продел цепь и защелкнул второе. Ключ был торжественно передан Мисс Луизиана, которая появилась на мосту в полном вечернем обмундировании и с тиарой на голове.

Вокруг лодыжек Люка веревку обвязывал чемпион Национального Родео по связыванию телят. Раздался барабанный бой - местная высшая школа любезно прислала свой оркестр духовых и ударных инструментов.

Люка опустили лицом вниз к водам озера Понтчартрейн. В толпе кто-то вскрикнул. Люк мысленно поблагодарил их за правильное чувство времени. Ничто так не помогает хорошему представлению, как привкус истерии и несколько обмороков в публике.

Внезапный порыв ветра так сильно ударил его в лицо, что из глаз потекли слезы. Его тело вертелось и раскачивалось. Люк уже работал над наручниками.

Он почувствовал рывок, когда веревка размоталась до конца. У него было пять секунд до того, как доброволец ее подожжет, и огонь поползет вниз. Люку пришлось побороть неожиданный приступ головокружения, когда ветер ухватил его игривой рукой и отправил описывать круги.

Чертова физика, подумал он. Тело в движении остается телом в движении, и Люк широко, как огромный маятник, раскачивался туда-сюда. Это зрелище пугало и восхищало толпу, но его задача заметно усложнилась.

Освободив руки, Люк недолго радовался. Он уже чуял запах дыма. Верткий и гибкий, как змея, он выгнул свое тело и выдернул его из пут смирительной рубашки, почувствовав яркий всплеск боли в пострадавших суставах. Пальцы быстро принялись за работу.

Его мозг четко контролировал происходившее. Лишь одна назойливая мысль без устали повторялась, как кулак пробиваясь сквозь хладнокровные механические действия.

Он выберется.

Люк услышал над собой рычание толпы, когда пустая смирительная рубашка полетела в волны. Со спасательной лодки, бороздившей воды озера, раздавался поздравительный гудок. Хоть Люк и был благодарен за поддержку, но хорошо понимал, что открывать шампанское еще рано.

Крякнув от усилия, он согнулся в поясе. Напрягая мышцы живота, Люк подтянул свое тело вверх, к ногам, чтобы теперь сразиться с узлами ковбоя. Он не посмотрел на пламя, но чувствовал его запах. Оно было всего в нескольких дюймах и подбиралось все ближе.

Он не думал, что ему суждена смерть от обгоревших пяток, но решил, что это было бы чертовски неприятно. Часы в голове предупреждали, что у него оставалось всего несколько минут до того, как огонь насквозь прожжет веревку и Люку придется нырять в озеро вниз головой.

У ковбоя оказались какие-то особенные узлы, обнаружил Люк. Он пожалел, что не послушался Леклерка и не сунул нож в ботинок. Но жалеть было уже слишком поздно. Ему придется или справиться с узлами, или поплавать в холодной воде, чтобы остудить ноги.

Веревка поддалась. Сейчас, на последней стадии требовался точный расчет. Если он освободится слишком быстро, то нырнет в озеро. Если помедлит, то его трюк окончится на больничной койке в палате для обгоревших. Ни то, ни другое ему не улыбалось.

Он схватил рукой вторую веревку. Она была тонкой, как провод, поэтому зрители ее не увидели, и никто им про нее не рассказывал. Люк почувствовал, как жар от пылавшей, веревки обжег ему костяшки, и сжал покрепче пальцы.

Дрыгнув ногами, он освободил их и полез вверх. С моста казалось, что он взбирался по тонкой колонне огня. Да и на самом деле, думал Люк, ему понадобится немало замечательной мази Леклерка от ожогов.

Зрители затаили дыхание, и всякий раз, когда порыв ветра опять налетал на Люка, из их легких вырывался дружный возглас. Когда он добрался до верха, то почувствовал на своих руках надежные и сильные ладони Мышки. Леклерк тоже нагнулся вниз, якобы поздравить с победой.

- Держишь? - шепнул он Мышке.

- Ага.

- Bien, - Леклерк быстро вытащил из рукава нож и перерезал обе веревки.

По толпе пробежала дрожь, послышались пронзительные крики - веревка, как огненная змея, упала в озеро.

- Хочешь поднять меня наверх? - Люк уже почти отдышался. Он знал, что потом, когда уровень адреналина ? крови упадет, ему придется помучиться от боли. С помощью Мышки он встал на ноги. Все камеры были направлены на него, но Люк всматривался в толпу.

- Роксана?

- Видимо, не смогла пробраться, - сказал Мышка и с силой шлепнул Люка по спине так, что тот пошатнулся. Твоя рубашка дымилась, - мягко объяснил он и ухмыльнулся: - Это было здорово, Люк. Может быть, поедем в Сан-Франциско и выступим на Золотом Мосту? Как было бы классно!

- Конечно, - на всякий случай он провел рукой по волосам, чтобы убедиться, что они не горят. - Почему бы и нет?

Может быть, это было глупо и крайне эгоистично. Может быть, для его обиды нашлось бы много непривлекательных эпитетов, но Люк знал только одно: когда он вошел в спальню, распространяя запах дыма и триумфа, то обнаружил Роксану мирно лежащей в кровати. Он пришел в ярость.

- Ну, это в самом деле мило, - он швырнул ключи на тумбочку, те звякнули, отчего Роксана застонала и открыла глаза. - Я уже думал, что с тобой случилось Бог знает что, а ты здесь преспокойно дрыхнешь!

Хоть эти действия и казались ей ужасно рискованньми, но Роксана все же попробовала приоткрыть рот и заговорить:

- Люк...

- Я уже понял - для тебя ровным счетом ничего не значит ни то, что я работал над этим трюком много месяцев, ни то, что это был самый потрясающий номер в моей жизни, ни то, что ты пообещала мне быть там, когда я выберусь наверх, - он с гордым и высокомерным видом подошел к кровати, нахмурился и так же гордо отвернулся. - Только потому, что мне надо было сосредоточиться, и я ждал какой-то поддержки от своей женщины...

- Твоей женщины? - этого было достаточно, чтобы Роксана встала на дыбы. - Ты это говоришь таким тоном, словно мое место где-то в шкафу, между твоим шелковым костюмом и коллекцией грампластинок!

- Ты стоишь выше, чем мои пластинки, но совершенно очевидно, что мое место - на несколько ступеней ниже.

- Не будь таким идиотом.

- Черт побери. Рокс, ты же знала, как это было важно для меня!

- Я собиралась прийти, но... - она запнулась, почувствовав поднимавшуюся из желудка волну. - Ох, черт! - Роксана выкарабкалась из постели и, шатаясь, бросилась в ванную.