Фаворитка месяца - Голдсмит Оливия

Но правда заключалась в том, что она не могла выдержать еще одну встречу с Сэмом. И если теперь она глядела на него другими глазами, то тем более.

Сейчас она стояла у стола метрдотеля в «Шазене», где питалась верхушка Голливуда. Генри немедленно подошел к ней. Хотя она никогда не бывала здесь раньше, он знал ее по имени.

– Мисс Мур? Как приятно видеть вас здесь. Мисс Айронз ждет вас. Пожалуйста, следуйте за мной.

Он подвел ее к центральному столику на шестерых. Из осторожности она встретилась взглядом сначала с Эйприл Айронз и лишь затем с Сэмом, и снова задала себе вопрос о том, чем все-таки является их связь.

– Спасибо, что решили встретиться с нами, Джан, – сказала Эйприл, закончив обмен приветствиями и заказав напитки. – Я знаю, как вы заняты сериалами и прочими делами. Похоже, вы справляетесь превосходно, не так ли?

– У меня есть свои трудности, – ответила Джан и прикусила губу изнутри.

«Я все повторяла эту фразу в Нью-Йорке», – подумала она. Перед тем, как уйти сегодня из дома, она разговаривала с собой в зеркале, напоминая себе о том, что впереди главное испытание. Если Сэм ничего не заподозрит после сегодняшнего ланча, то он уже ничего не заподозрит. Наблюдай за оборотами речи, приказала она себе. Это единственное, что может раскрыть Мери Джейн Морган. Сейчас она быстро добавила:

– Но вообще-то, в целом это просто фан-тас-ти-ка! – Вот это уже по лос-анджелески, и определенно не в стиле Мери Джейн Морган.

Изучив огромное меню, Джан поняла, что очень проголодалась. С ней всегда так бывало на нервной почве. Само собой, она не могла есть. Было почти невозможно удерживать свой вес в пределах ста девяти фунтов, но, разумеется, она не собиралась открывать этого Сэму.

– Я на диете, – сказала она. – Думаю, я закажу себе большой салат с домашней приправой.

Эйприл тоже заказала салат, а Сэм спросил себе изысканное филе-миньон под беарнским соусом. Некоторые вещи никогда не меняются. Джан улыбнулась про себя, вспомнив беззаветную любовь Сэма к мясным блюдам и свое собственное хвастовство на его дне рождения в Олд-Хоумстед в Нью-Йорке, где бифштексы были такими огромными, что свешивались с края тарелки.

Сэм приветствовал ее, но о картине говорила только Эйприл. Джан, конечно же, знала все о «Рождении звезды». Она видела классическую версию с Терезой О'Доннел. Но предложение Сэма она лишь бегло просмотрела. Судя по всему, сценарий еще не готов. Она спросила, почему.

– Сэм, расскажи Джан – можно я буду называть вас Джан? – расскажи Джан о своих идеях насчет проекта.

Эйприл села, сцепив руки перед собой и напряженно глядя на Сэма, пока тот говорил.

– Вы видели «Рождение звезды», Джан? – спросил Сэм.

– Да, и мне очень понравилось, – на прошлой неделе Джан взяла напрокат видео и прокрутила фильм три или четыре раза. Старомодный и мелодраматичный. Она выпустила пробный шар. – Но я не знаю, гожусь ли я на роль Терезы О'Доннел. Ведь ей в то время было лет тридцать пять – тридцать шесть?

Джан почувствовала, как на внутренней поверхности ее бедра натянулся шрам – ощущение было такое, словно по коже ползет гусеница, – и медленно скрестила ноги под столом. Шрам заныл.

– В каком возрасте вы видите свою героиню? – спросила она.

– В вашем возрасте, Джан, – быстро сказал Сэм. – В тот момент своей карьеры Тереза была слишком стара для инженю. Но у нее талант к перевоплощению и хорошая кожа, поэтому она получила роль.

Он сжевал кусочек мяса и вытер салфеткой уголок рта. Эйприл согласилась с ним, и они еще немножко поговорили о том, как обновить сценарий и заставить его работать. Джан ковырялась в своем салате и старалась делать умное лицо.

Но на самом деле она была здесь только для того, чтобы посмотреть на Сэма. Часть ее наблюдала за ним во время еды, в то время как другая часть принимала участие в разговоре и обсуждала детали сценария. Что ж, она действительно была заинтересована, несмотря на слова Сая. Но другая ее часть, зрительница, то и дело украдкой бросала взгляды на Сэма, пытаясь проникнуть в его душу. Это было словно стоять перед его домом и глядеть в окно, как он ест. Если такое было возможно, он выглядел еще лучше, чем она его помнила. Калифорния явно пошла ему на пользу. Он носил черные льняные брюки, и когда ее взгляд скользнул вниз по его длинной, такой длинной ноге, она увидела, что он не носит носок и его щиколотки покрыты ровным загаром. Он был обут в небрежно выглядевшие, но, очевидно, дорогие пляжные туфли. Он весь загорел, и на фоне белой рубашки белки его глаз и зубы, казалось, сияли. Единственная перемена, которую она смогла заметить, произошла с его волосами, по-прежнему завязанными сзади хвостиком. Они стали цвета соли с перцем. Но даже седина была Сэму к лицу.