Фаворитка месяца - Голдсмит Оливия

Лайла поцеловала сидящего рядом с ней Марти, вскочила, и, придерживая длинное платье, чтобы не споткнуться, быстро прошла к подиуму. Она слышала биение своего сердца и ощущала жар прожекторов. Лайле казалось, что она движется как в воде, как во сне, как в замедленном кадре, с каждым шагом все выше к подиуму, через сцену. Лайла приняла «Эмми» из рук Джонни – его лицо она видела все еще как во сне – и затем повернулась к микрофону.

Лайла еще никогда не стояла перед такой толпой. Ну, в конце концов, она не сценическая актриса. Сейчас, стоя перед этой аудиторией, перед сливками общества, она слышала аплодисменты и чувствовала их любовь. О, это невозможно было описать! Это было то, о чем она мечтала ночами. Любовь. Чистая любовь. Любовь, которая не принижала, любовь, которая не задевала ее, но которая окружала, как теплая ванна, как грудь матери.

Лайла могла ощущать аплодисменты, она могла ощущать их своими торчащими сосками, своим животом и ниже, где-то ниже.

– О!.. О, благодарю вас! – попыталась что-то сказать Лайла в микрофон, но подготовленная речь вылетела у нее головы. – Благодарю вас всех!

Аудитория, уставшая от обычных пространных речей и фальшивой искренности, ответила на ее простое чувство. Снова начались аплодисменты, нарастая и усиливаясь, пока не превратились в овацию. И Лайла почувствовала, как что-то нарастает и ширится внутри нее. Аплодисменты, казалось, несли ее, одобрение поднимало и опускало, освобождало и выпускало.

В первый и последний раз в своей жизни Лайла почувствовала неповторимую дрожь, которая переросла в волну, глубокую, мощную волну, заставившую ее содрогнуться и приведшую ее, прямо здесь, на вершине подиума, к оргазму.

Прошло несколько минут, пока аплодисменты утихли, и в течение этих нескольких минут Лайла плакала.

От облегчения, от радости, но больше всего из-за того, что это было впервые после того вечера, много лет назад, когда она вызвала аплодисменты зрителей.

«После этого Тереза ревновала меня. Смотрит ли она сейчас и ревнует ли?»

Лайла затрепетала от триумфа. С того вечера до этой волшебной ночи она выступала только перед камерой, лишенная ответной реакции, без благодарных аплодисментов. Сегодня она поняла, что потеряла. И хотела еще.

Лайла собралась с духом, хотя еще дрожала. Затем осторожно выступила вперед и обошла подиум, чтобы еще раз поклониться, чтобы успокоить аудиторию и в то же время еще раз насладиться моментом успеха. Лайла поклонилась и теперь стояла, замерев, с «Эмми» в руках.

Это был самый счастливый миг в ее жизни. И последний.

11

Щелчок раздался откуда-то сбоку, из зала, и Лайла упала. «Эмми» выпала из ее рук и откатилась на несколько футов вперед, пока не остановилась, качнувшись, на самом краю сцены. У операторов заняло почти четыре секунды, чтобы понять, что случилось что-то экстраординарное. Лайла Кайл полностью исчезла из кадра. Митч Годман, продюсер шоу «Эмми», находившийся сзади в контрольной будке, прорычал приказание камере.

– Дай мне длинный кадр, – выкрикнул он. Лайлу показали, распростертой посреди сцены.

– Эта сука пьяна? – спросил Митч. – Она споткнулась? Дай мне финальный кадр, Бобби.

Толпа ошеломленно жужжала. Это шутка? Несчастный случай? Джонни Бартон был первым, кто оказался около Лайлы. Он дотронулся до нее, потом посмотрел на красное пятно, которое уже начало растекаться по спине девушки.

– Она застрелена! – громко закричал он. – Врача!

– Черт бы побрал эти прямые съемки, – простонал Митч Годман.

Как только упала Лайла, все гости Ары в гостиной разом вздохнули. Они все стояли, парализованные, недвижимые как статуи. Никто даже не моргнул, все уставились на экран. Что происходит? Лайла только что была объявлена победительницей, раскланивалась… и вдруг упала. На экране Джонни Бартон склонился над ней. Его голос еще раз прорвал тишину комнаты.

– Она застрелена!

Первая мысль Ары была: «Это трюк!»

Потом, после общего молчания, завизжала Тереза О'Доннел.

– О Боже! – вырвалось у Майкла Маклейна. Несколько женщин заверещали.

– Она мертва? – вопил кто-то.

Все вскочили, проталкиваясь поближе к экрану. Вероника Пек рыдала.

– Тихо! Замолчите, чтобы мы могли слышать! – приказал толпе Майкл Дуглас.

В этом кромешном аду только незамечаемый никем Ара продолжал сидеть в своем кресле.

Сэм только что вернулся из комнаты для мужчин. Он восстанавливал свой внешний вид после инцидента с Крайстал. Завидев всеобщее смятение, он взглянул на экран и тут же услышал объявление о Лайле. У него перехватило дыхание.