Фаворитка месяца - Голдсмит Оливия

Перед тем как начать озвучивание и монтаж, Сэм решил взять несколько выходных дней и съездить отдохнуть на побережье. Джан не нужно было появляться на студии на съемках «Троих на дороге» до начала будущей недели, поэтому они могли позволить себе немного отдохнуть. Никогда в жизни ей не нужен был отдых так, как сейчас. Когда Сэм складывал ее чемоданы в багажник автомобиля, Джан впервые почувствовала прилив хорошего настроения – впервые со дня смерти Май. Они сели в машину, помахали всем рукой, и Сэм завел мотор.

– Почему? – спросил он. – Почему только в детстве я так хотел стать режиссером?

– А разве того же не хотят все? – ответила Джан.

По Голливуду ходила шутка о матери Терезе, которая после смерти попала на небеса и предстала перед Богом и дирижером хора ангелов. «Ты была такой прекрасной женщиной на Земле, – сказал Бог, – я хочу вознаградить тебя за это. У тебя есть какое-нибудь желание, которое тебе не удалось выполнить на Земле?» – «Нет, – отвечает мать Тереза, – я не хочу никакого особого вознаграждения». – Но Бог настаивает на своем. – «Назови одну вещь, которой тебе всегда хотелось достичь». – «Что же, – соглашается мать Тереза, – я всегда хотела быть режиссером».

Джан улыбнулась.

– Ты и мать Тереза.

– Конечно, у нас так много общего, – рассмеялся он.

– Вы оба получили свои имена при крещении.

– Откуда ты это знаешь?

– Я просто предположила, что ты крещеный, как и все.

– Твоя семья была религиозной? – спросил он.

– Нет.

Когда разговор заходил о ее предыдущей жизни, Джан сводила все к коротким ответам. Она не хотела казаться скрытной и боялась, что ее поймают на противоречии самой себе, если она начнет вдаваться в подробности. Как она это обычно делала, репетируя очередную пьесу, Джан представила себе прошлое своего персонажа, дополненное на сей раз отцом – военным, мамой – домохозяйкой и бродячей юностью. Ее персонаж на сей раз не слишком долго жил в одном и том же месте, чтобы пустить корни или завести постоянную дружбу. Потом последовала авария – и ей не нужно было вдаваться в детали того, что произошло с семьей. Тем более, что выдавая себя за девушку двадцати с небольшим лет, Джан оставалось слишком немного лет жизни, за которые нужно было отчитываться. Она улыбнулась, вспомнив, как ее нью-йоркская приятельница Молли говорила, почему мужчины предпочитают молодых женщин, – у них слишком короткая жизненная история.

Единственной проблемой оставалось то, что Джан не была сценическим персонажем, и ей надо было жить, а не играть. Сегодня она живет своей настоящей жизнью, у нее есть все, что она хочет. Кроме того, что по иронии судьбы она не может быть сама собой. Не проходило дня, часа, чтобы Джан не испытывала искушения рассказать Сэму все, но сейчас искушение было велико как никогда. Она так много уже налгала. Не возненавидит ли он ее за эту ложь? И не почувствует ли он себя дураком, что поверил этой лжи? А может быть, он сам заставил ее лгать?

Джан делала все, чтобы невзирая на свои чувства продолжать разыгрывать шараду. Но больше всего ей хотелось, чтобы Сэм наконец внимательно поглядел на нее и узнал. Библия называет плотское обладание познанием мужчиной женщины. Но узнает ли ее теперь Сэм после того, как они стали любовниками?

– Твои предки делали много шума вокруг Рождества? Мои нет. Поэтому я всегда завидовал другим детям.

– Нет, у баптистов это не принято.

– Мне показалось, что ты говорила – они методисты. Джан улыбнулась, но в животе у нее все сжалось.

– Да, отец был методистом. Но мама была баптисткой.

Она сделала паузу, поскольку немного нервничала. Им на самом деле некогда было просто так поговорить: днем они были заняты съемкой, а ночью – любовью. Машина вдруг показалась Джан слишком тесной.

– Какой самый лучший подарок на Рождество ты получил? Всегда было удивительно просто свернуть разговор на Сэма. Он любил поговорить. О себе, о фильмах, о театре, о книгах, о различии теории Юнга и теории Фрейда, обо всем. И всегда его рассуждения были интересны. Хотя, Джан вынуждена была это признать, в этом было что-то от самолюбования. Иногда ей казалось, что Сэм ценит ее ум, ее саму как своего рода сосуд, который он наполняет самим собой, а не как отдельно взятую единицу.

Ей даже иногда представлялось, что Сэм скульптор, создатель, который все время творит. Он создает пьесы, создает фильмы, и она вынуждена признать, что Сэм и на самом деле сформировал у Мери Джейн и вкус, и взгляды, и во многом определил ее отношение к миру.