Сорок пять - Дюма Александр

– Генрике, – сказал Шико, – ты простудишься. Умоляю тебя, ложись в постель.

– Ты прав. Но что делать, если ты выводишь меня из терпения, – сказал король, снова закутываясь в одеяло. – Как это так, мне, Генриху Валуа, королю Франции, достаточно для защиты моих швейцарцев, шотландцев, французских гвардейцев и дворян, а господину Шико этого мало, он не считает себя в безопасности!

– Подожди-ка, подожди, как ты сказал? У тебя есть швейцарцы?

– Да, под командованием Токно.

– Хорошо. У тебя есть шотландцы?

– Да. Ими командует Ларлан.

– Очень хорошо. У тебя есть французские гвардейцы?

– Под командованием Крильона.

– Замечательно. А дальше?

– Дальше? Не знаю, должен ли я тебе об этом говорить…

– Не говори: кто тебя спрашивает?

– Дальше – имеется кое-что новенькое, Шико.

– Новенькое?

– Да. Представь себе – сорок пять храбрых дворяню.

– Сорок пять! А ну, повтори!

– Сорок пять дворян.

– Где ты их откопал? Не в Париже, во всяком случае?

– Нет, но они только сегодня прибыли в Париж.

– Ах да, ах да! – сказал Шико, озаренный внезапной мыслью. – Знаю я этих твоих дворян!

– Вот как!

– Сорок пять нищих оборванцев, которым не хватает только сумы.

– Отрицать не стану.

– При виде их можно со смеху помереть!

– Шико, среди них есть настоящие молодцы.

– Словом, гасконцы, как генерал-полковник твоей инфантерии.

– И как ты, Шико.

– Ну, я-то, Генрике, дело другое. С тех пор как я покинул Гасконь, я перестал быть гасконцем.

– А они?..

– Они наоборот: в Гаскони они гасконцами не были, зато здесь они гасконцы вдвойне.

– Не важно, у меня теперь сорок пять добрых шпаг.

– Под командованием сорок шестой доброй шпаги, именуемой д'Эперноном?

– Не совсем так.

– Кто же их командир?

– Луаньяк.

– Подумаешь!

– Ты что ж, и на Луаньяка наведешь критику?

– Отнюдь не намереваюсь, он мой родич в двадцать пятой степени.

– Вы, гасконцы, все между собой родичи.

– В противоположность вам, не считающим друг друга родней.

– Ответишь ты мне наконец?

– На что?

– На вопрос о моих сорока пяти?

– Ты рассчитываешь на них, чтобы защищаться?

– Да, черт побери! – с раздражением вскричал Генрих.

Шико, или же его тень (мы на этот счет осведомлены не больше короля и потому вынуждены оставить читателя в сомнении), Шико соскользнул поглубже в кресло, упираясь пятками в край того же кресла, так что колени его образовали вершину угла, расположенную выше его головы.

– Ну а вот у меня лично гораздо больше войска.

– Войска? У тебя есть войско?

– А почему бы нет?

– Что ж это за войско?

– Сейчас увидишь. Во-первых, у меня есть вся та армия, которую господа де Гизы формируют в Лотарингии.

– Ты рехнулся?

– Нисколечко. Настоящая армия в количестве не менее шести тысяч человек.

– Но каким же образом ты, который так боишься господина де Майена, можешь рассчитывать, что тебя станут защищать солдаты господина де Гиза?

– Я ведь умер.

– Опять та же шутка!

– Господин де Майен имел зуб против Шико. Поэтому, воспользовавшись своей смертью, я переменил оболочку, имя и общественное положение.

– Значит, ты больше не Шико? – спросил король.

– Нет.

– Кто же ты?

– Я – Робер Брике, бывший торговец и лигист.

– Ты лигист, Шико?

– И самый ярый. Таким образом, разумеется, при условии, что я не буду слишком близко сталкиваться с господином де Майеном, – меня лично, Робера Брике, члена святого Союза, защищает, во-первых, лотарингская армия – шесть тысяч человек; запоминай хорошенько цифры.

– Не беспокойся.

– Затем около ста тысяч парижан.

– Ну и вояки!

– Достаточно хорошие, чтобы наделать тебе неприятностей, мой король. Итак, сто тысяч плюс шесть тысяч, итого – сто шесть тысяч! Затем парламент, папа, испанцы, господин кардинал де Бурбон, фламандцы, Генрих Наваррский, герцог Анжуйский.

– Ну что, твой список еще не пришел к концу? – с досадой спросил король.

– Да нет же! Остается еще три категории людей.

– Говори.

– Сильно против тебя настроенных.

– Говори же.

– Прежде всего католики.

– Ах да. Я ведь истребил только три четверти гугенотов.