Цветок Америки - Мессадье Жеральд

В декабре мир словно обратился в камень. Когда шел снег, хлопья его мгновенно твердели, упав на землю, и превращались в лед под ногами редких прохожих. Громадные сугробы не давали проехать телегам, и их приходилось рубить топором. Река Иль замерзла. Подвоз продовольствия почти прекратился, ибо лошади с трудом передвигались по скользким дорогам. Если бы не сделанные Жанной запасы, все три семьи в январе сидели бы без хлеба.

Птицы исчезли. Крысы, рискнувшие выскочить на улицу, околевали от холода. Ворон, которые могли бы полакомиться падалью, тоже не было видно. Даже вши и блохи не выдерживали морозов.

Никто не выходил из дому — разве что по неотложной надобности, а Франсуа и Жак Адальберт каждое утро отправлялись в печатню в шубах и меховых шапках. Дыхание их порождало облака белого пара. В «Мастерской Труа-Кле» приходилось подогревать чернила, иначе невозможно было печатать. Детям строго-настрого запретили играть на улице, однако по утрам Жана и Франсуазу приводили на Санкт-Йоханн-гассе — в парильню и на уроки Франца Эккарта. Задолго до темноты они возвращались домой под присмотром Фредерики.

Парильню посещали все — не столько заботясь о чистоте, сколько мечтая согреться.

Кардинал-архиепископ отслужил мессу, дабы умолить святого Януария растопить льды, сковавшие Страсбург и весь Эльзас. Но, видно, он при дворе святого был не в чести, ибо температура не изменилась нисколько. Да и сама служба прошла с опозданием, поскольку вино замерзло и его пришлось греть. В церкви Сен-Пьер-ле-Вьё отец Штенгель, к великому своему сокрушению, три воскресенья подряд читал проповедь перед пустыми скамьями.

Деодат изнывал от нетерпения: отправляться в путь было невозможно, поскольку все дороги занесло снегом. Он боялся, что зима затянется, не позволив ему, Жаку Адальберту и Феррандо добраться до Португалии и сесть на корабль, отправляющийся в экспедицию. Франц Эккарт успокоил его, объяснив, что Земля, которая поворачивается вокруг собственной оси, в положенное время непременно обратит Эльзас вместе с остальной Францией к Солнцу.

Деодат удивился: он считал, что Солнце обращается вокруг Земли.

— Именно это ты и должен говорить на людях, — посоветовал племянник дяде. — Но для самого себя ты должен усвоить, что на самом деле все наоборот.

— Откуда ты знаешь?

— Мы входим в состав семи планет Солнечной системы, и, поскольку шесть из них обращаются вокруг Солнца, не вижу для нас причин поступать иначе, тем более что расстояние между нами и этими планетами всегда остается неизменным.

— Почему об этом не говорят открыто?

— Потому что это не нравится нашей святой Церкви, ведь Господь наш Иисус Христос на других планетах не бывал и даже не упоминал о них.

— Ну, ты кончишь на костре! — со смехом вскричал Деодат.

— Точно нет, поскольку на людях я буду повторять глупости, приятные Церкви. Но вам предстоит плавание, и я хочу рассказать тебе про звезды, на которые нужно ориентироваться при ясном небе. Уже сейчас можно сказать, что Полярная звезда всегда должна быть от вас справа.

— Почему ты не едешь с нами? Ты бы помог нам читать карту неба. Ты многие годы изучал его.

— Я уже говорил, что думаю по этому поводу, — ответил Франц Эккарт, качая головой.

— Значит, ты не советуешь мне ехать?

— Вовсе нет. Это путешествие поможет тебе узнать одну полезную вещь: любое знание и любая власть относительны.

Деодат явно не понял, и Франц Эккарт снизошел до объяснения:

— Ты откроешь, прежде всего, что мы знаем о нашей планете не все, хотя авторитетные источники убеждают нас в обратном. Это будет урок свободы выбора. Ты увидишь также, что есть много земель, где наши короли и епископы не имеют никакой власти. Само имя Людовика Двенадцатого там неведомо. И это еще один важный урок.

Деодат задумался.

— Откуда у тебя такая уверенность? И такая власть? — спросил он, помолчав.

— Разве у меня есть власть? — с улыбкой возразил Франц Эккарт. — В любом случае я стараюсь использовать ее как можно меньше, если только речь не идет обо мне самом.

— Начиная с Жанны и кончая детьми все преклоняются перед тобой.

— Я только и делаю, что размышляю, с самых ранних лет.

— И к чему ты пришел?

— К тому, что я знаю очень мало.

Зима оказалась жестокой и для военных операций. Людовик XII захватил Миланское герцогство очень легко, обеспечив себе прикрытие с помощью дипломатических союзов и полностью, сверху донизу, перетряхнув армию. Но легкость эта оказалась обманчивой: вскоре король узнал, что Лодовико Сфорца, герцог и владыка Милана, вернул себе город. Маршалу Тривульцио, назначенному военным губернатором, пришлось капитулировать.