Сын Портоса - Дюма Александр

— Но за что вас арестовали? — осведомился один из заключенных.

Жоэль поведал о своем приключении, после чего его собеседник заметил, скорбно покачав головой:

— Клянусь Святой Девой, ваше дело выглядит абсолютно безнадежным. Король не шутит с дуэлянтами. Как бы то ни было, вы хоть знаете, за что сюда попали.

— А другие заключенные? — быстро спросил Жоэль.

— Ну, мне неизвестно, почему я здесь.

— И мне.

— И мне тоже.

Жоэлю не хотелось расспрашивать старика, но последний сам заговорил в ответ на его вопрошающий взгляд:

— Мне жаль вас, сударь, ибо вы, безусловно, разделите судьбу тех, кто был казнен за такое же преступление. Кардинал не знает жалости.

— Какой кардинал? — удивился бретонец.

Старик изумленно взглянул на него.

— Какой же, как не его красное преосвященство, кардинал Ришелье?

— Господи, да ведь он умер почти тридцать лет назад!

— Вы вполне в этом уверены?

— И его преемник, кардинал Мазарини, тоже давно покойник.

— Но ведь король Людовик XIII все еще царствует?

— Нет, он умер раньше Мазарини — последовал в могилу за Ришелье.

— Прошу извинения, сударь, — вежливо ответил старик. — Я не знал об этих событиях, так как попал сюда в год рождения первенца короля Людовика XIII.

Наш герой содрогнулся — ведь он сам не провел в тюрьме еще стольких часов, сколько этот несчастный лет. Все же из всех заключенных этот казался наиболее спокойным и безропотным. Вечером, когда тюремщик принес ужин, Жоэль спросил его о старике.

— Его номер — 68, - равнодушно ответил надзиратель.

— А других?

— 141, 136 и 123.

Тюремщик снизошел до объяснений. Узники Бастилии теряют свои имена, попадая сюда, и фигурируют только под номерами. Причин их ареста не знает не только стража, но и комендант, если он самолично их не допрашивает. Но во многих случаях этих причин не знают и сами заключенные.

— Значит, у меня тоже есть номер? — спросил Жоэль.

— Еще нет, — ответил надзиратель, — потому что вы в некотором роде исключение. Снабжать вас номером не сочли необходимым, так как ясно, что вы здесь долго не пробудете. По-видимому, — добавил он с усмешкой — на следующей неделе вы лишитесь головы.

На другой день, как и было обещано, в камеру Жоэля явился мэтр Шамонен, главный полицейский судья, с серьезной миной, соответствующей важности его миссии. Шамонен соизволил сообщить заключенному, что он находится под стражей вследствие его наряда, внешности и необычайной длины шпаги. Сен-Жерменские лесничие обратили внимание на его огромный рост, мощные плечи, бретонский костюм, шляпу с павлиньим пером и огромных размеров рапиру, как, впрочем, и, на дикий взгляд и нетвердый шаг. Они сразу же догадались, что перед ними убийца капрала Брежи, чье тело им поручили доставить в город. Лесничие поспешили сообщить описание Жоэля шпионам Ларейни, и те смогли выследить его в гостинице «Мавританский трубач» в Париже.

Четверо мушкетеров отказались давать какие-либо показания относительно случившегося и победителя в поединке, кроме заявления, что все произошло согласно кодексу чести.

Шамонен потребовал от обвиняемого доказательств его благородного происхождения, дабы он мог быть судим дворянами, составляющими трибунал чести. Но так как сын Портоса чистосердечно признался, что хотя он не сомневается в своей голубой крови, у него нет иных ее доказательств, кроме собственного слова и уверенности в том, что он найдет подтверждение этому, достойный судья удалился со словами:

— Тогда вы будете не обезглавлены, а повешены.

По окончании упомянутой беседы Жоэль поднялся на крышу. Сначала он находился там один, потому что шел дождь, а постояльцы Бастилии предпочитали свои камеры плохой погоде. Заявление Шамонена омрачило взгляд и мысли нашего героя. Ему однажды пришлось видеть казнь через повешение, и эта сцена настолько запечатлелась в памяти юноши, что он содрогался при одном воспоминании о ней даже спустя годы. А теперь эта ужасная и позорная смерть предназначалась ему!

Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, Жоэль вгляделся в пелену дождя, стараясь различить среди городских домов церковь Святого Павла, куда каждый день ходила к вечерне мадемуазель дю Трамбле, и Серый дом в предместье Сен-Жак, где находилась сейчас Аврора. Поглощенный этим занятием, он внезапно почувствовал, как чья-то рука опустилась ему на плечо. Юноша резко обернулся.