Харбин - Анташкевич Евгений Михайлович

За прошедшие две недели Кэндзи выяснил, что в рабочие дни, рано утром, примерно в одно и то же время, Адельберг выходит из своего дома, несколько десятков метров поднимается по Разъезжей на Большой проспект, поворачивает направо, пересекает Соборную площадь и доходит до пересечения с улицей Новоторговой. Возле большого универсального магазина известной на весь Дальний Восток русской торговой фирмы «Чурин и К⁰» он садится в городской автобус и за гривенник едет через виадук на Пристань. Там он выходит на пересечении улиц Диагональной и Участковой, где после оккупации поселилось много богатых японцев, и идёт на работу в японскую транспортную контору.

С того момента, когда Адельберг пересекал порог конторы, наружное наблюдение можно было снимать, потому что он не покидал её до самого окончания рабочего дня.

Вечером было интереснее – если Адельберг сразу не ехал домой, то заходил с друзьями в кафе, иной раз его можно было довести до какого-нибудь спортивного зала. Однажды, буквально в первый день, когда за Адельбергом было поставлено наблюдение, он встретился с уже знакомой Кэндзи Соней Ларсен. Они поехали на вокзал, и там он посадил Соню в шанхайский поезд.

Кэндзи скрупулёзно отрабатывал все связи Адельберга, он бы и сам «потопал» и с любопытством посмотрел на тех, с кем тот встречается, но это было невозможно, потому что помимо выявления связей ему предстояло личное внедрение, поэтому «расшифроваться» было нельзя.

Он ёжился в промороженной машине и ждал появления Сашика.

«Чёрт бы побрал этих японцев! Зачем они начинают работать так рано? Шесть утра! Самый холод!» – думал Кэндзи и, пытаясь согреться, поколачивал себя кулаками по коленям.

Погода была ясная, Кэндзи видел, как солнце начало высовываться из-за горизонта, тихий утренний ветер пугал поднимавшиеся из труб печные дымы, и белёсо-розовая дымка ложилась на располагавшуюся ниже Нового города Пристань. Городской район Пристань находился по ту сторону железной дороги, сзади от вокзала, и простирался до самой Сунгари. Эту харбинскую погоду, когда утром почти не было ветра и стоял крепкий мороз, Кэндзи называл «стеклянным холодом».

Сегодня – понедельник, 24 января 1938 года – был последний день из отведённых ему для наблюдения двух недель. Итоги Кэндзи не радовали, зацепиться было не за что. То, что сегодня был последний день, Кэндзи очень огорчало, и он терпеливо ждал, когда Сашик выйдет из дома.

«Ничего, ничего! – подумал он с надеждой. – Как они говорят: «Бог не выдаст – свинья не съест!»

Глава 5

Сашик стоял на Китайской улице рядом с дверями известного в Харбине кафе «Марс», расположенного в доме харбинского старожила – грузинского миллионера Хаиндравы; холод сумерек пронизывал до костей; он замёрз ещё на работе – японцы, хозяева транспортной конторы, были экономными и сами, казалось, не чувствовали холода, поэтому топили печи почти символически. А вчера было воскресенье, и они их не топили целый день.

В общем, он выдерживал этот холод, но, когда десять минут назад вышел на улицу и пешком прошагал несколько кварталов от Участковой до Китайской, стало невмоготу. Он мог зайти в кафе и там согреться, но они с Соней, когда он провожал её в Шанхай, договорились встретиться здесь, на этом углу, поэтому приходилось терпеть.

Народ густой толпой валил в обе стороны по тротуару, здесь так с утра и до вечера, поэтому Пристань всегда вызывала ощущение весёлого живого муравейника, а особенно центральная улица – Китайская. Она была прямая как стрела и ответвлялась под острым углом от самой длинной улицы этого городского района – Диагональной. На Китайской располагались самые известные и популярные харбинские кафе, рестораны, кинотеатры, клубы, магазины и лавки, салоны модисток и даже городская тюрьма. По проезжей части катили автомобили и автобусы, русские извозчики, бежали китайские рикши.

Ветер иногда резко падал сверху и сбрасывал с крыш вперемешку с дымом сухую, колючую снежную пыль. От снега пахло свежестью, от дыма – угольной гарью; и по всей улице разносились запахи кондитерских, китайских и русских питейных заведений; с лотков разносчиков веяло то горячими пирогами, то жареными орешками или ещё чем-то, и всегда вкусно.

Кто-то тронул его за плечо, и он обернулся – это была Соня!

– Давно ждёте, «мистер» Саша? Замерзли? У вас нос – красный! – Сонины глаза блестели, она подхватила его под руку, и они быстрым шагом, почти бегом, направились к ступенькам кафе «Марс».