Секретарь обкома - Кочетов Всеволод Анисимович

17

После первого разговора с начальником цеха Александр опасался, что начальник примет официальный служебный тон, — всегда будет помнить о том, что Александр — сын первого секретаря обкома, и поведет себя с ним до крайности осторожно. Но Булавин, откровенно высказав свое мнение о Суходолове, о покровительстве Суходо-лову со стороны отца Александра, казалось, тем и ограничился. Он был не слишком молод, но и не стар: возраст его подходил, очевидно, к сорока годам; был весь какой-то плотный, крепкий, уверенный; волосы стриг коротко, ежиком, отчего они задиристо щетинились над его высоким лбом. Глаза тонули в узком разрезе и, когда Булавин улыбался, почти исчезали в складках век. В цехе его многие учились — кто по вечерам, кто заочно; учился и сам Булавин. Окончив в свое время техникум, он давно понял, что для руководителя большого, важного цеха такого образования слишком мало, и вот уже преодолевал четвертый курс заочного отделения химико-технологического института. Был Булавин, как рассказывали аппаратчицы, человеком жестковатым, но справедливым. Шутки с ним не очень-то шутили, зато с любыми вопросами — от самых что ни на есть узко-специальных, производственных, до сугубо личных — и рабочие и специалисты прежде всего шли к Булавину. В их делах он разбирался не спеша, серьезно, даже мелочь рассматривал с разных сторон, взвешивал все «за» и все «против», рассуждал вслух и заставлял рассуждать своего собеседника.

В первые дни он то и дело появлялся возле Александра, рассказывал, объяснял, показывал, незаметно втягивал его в разговоры все с большим и с большим кругом людей в цехе. Прошли три-четыре недели — и Александр уже запросто мог встретиться и поговорить не только с рабочими и техниками своего участка, но и с любым работником цеха, на каком бы участке тот ни работал.

Интерес к Александру в цехе был, конечно, повышенный, — никуда деться от этого было нельзя; но, пожалуй, только в самые первые дни он объяснялся, положением, какое занимал в области отец нового начальника участка. Более стойкий и даже нарастающий интерес, особенно среди женской части, значительно превосходящей по количеству мужскую часть коллектива цеха, вызывало совсем другое: то, что в таком молодом возрасте Александр овдовел, то, что он так трогательно заботится о своем сынишке, которого каждое утро приводит в детский садик и каждый вечер уводит домой; и все сам, без чьей-либо помощи; счастливая была у него жена: вот любовь так любовь, — как в книжке, в жизни такой теперь и не бывает.

Александру, когда он однажды расхаживал по аппаратному залу, невольно пришлось подслушать разговор двух пожилых работниц. Он стоял за станиной компрессора, а работницы, поднявшись на стремянки, в отдалении одна от другой, протирали широкие — во всю стену, и высокие — до потолка, окна.

— Дело молодое, Дмитриевна, — громко говорила одна. — На молодом, какая болячка ни будь, все одно заживет. Это мы с тобой уже — что чурки сухие. А он красавчик, инженер, молоденький. Еще такую кралю себе сыщет…

— А то нет! — согласилась Дмитриевна. — Кровь-то, Егоровна, себя окажет. Чай, не судак мороженый. Шивой человек!

Александр понял, что это о нем. «Плетут невесть что», — подумал недовольно и тихо ушел в другой конец зала. Наткнулся там на девушек — он уже их хорошо знал: высокая, плотная — это Люся Шумакова, пухленькая, подвижная — Галя Гурченко, а рассудительная, степенная — Сима Жукова. Только что горячо спорили, размахивали друг перед другом руками; завидев его, умолкли, выжидающе смотрят в три пары внимательных глаз. Тоже, конечно, о нем вели речь, — по этим любопытствующим глазам видно.

Подошел день, когда к Александру явилась целая девичья делегация.

— Товарищ Денисов! — было сказано ему. — Александр Васильевич! Сегодня суббота, и мы устраиваем цеховой молодежный вечер. Очень просим быть.

— Спасибо, девушки, — поблагодарил Александр. — Большое спасибо. Но я не смогу.

— Почему же, Александр Васильевич? — По ряду причин, девушки.

— Нет, нет! — заговорили они почти враз. — Не отказывайтесь. А то весь вечер сорвется. Это вечер сплочения. Если мы хотим бороться за то, чтобы цех стал цехом коммунистического труда, надо получше узнать друг друга, и узнать не только на производстве, а и в быту, на отдыхе. Очень, очень просим, Александр Васильевич!

Александр задумался.