Облачный атлас - Митчелл Дэвид

— Фэй Ли. — Женщина протягивает руку. — Пресс-служба Приморской корпорации.

— Луиза Рей, журнал «Подзорная труба».

Рукопожатие у Фэй Ли твердое и сильное.

— «Подзорная труба»? Никогда не думала…

— …что наши редакционные интересы распространяются на энергетическую политику?

Фэй Ли улыбается.

— Не поймите меня неправильно, но ведь этот журнал такой взбалмошный.

Луиза призвала на помощь могущественное божество Дома Грелша.

— Маркетинговые исследования указывают на рост числа читателей, которым требуется нечто существенное. Меня пригласили в «Подзорную трубу» для обеспечения должной высоколобости журнала.

— Очень рада, что вы приехали, Луиза, каким бы ни был ваш лоб. Позвольте мне проводить вас и помочь зарегистрироваться. Служба безопасности настаивает на досмотре сумок и всем таком прочем, но не очень-то вежливо обращаться с нашими гостями как с саботажниками. Лично меня пригласили для этого.

Джо Нейпир наблюдает за несколькими экранами слежения, охватывающими лекционный зал, прилегающие к нему коридоры и Центр связей с общественностью. Он встает, взбивает специальную подушку и садится снова. «То ли мне мерещится, то ли в самом деле старые мои раны ноют сильнее, чем в последнее время?» Его взгляд порхает от экрана к экрану. Один из них показывает техника, проверяющего звук; другие — команду телевизионщиков, обсуждающих углы съемки и освещение; Фэй Ли, шагающую через парковку с какой-то посетительницей; официанток, разливающих вино в сотни бокалов; ряд стульев под лозунгом, на котором значится «СУОННЕККЕ «БИ» — АМЕРИКАНСКОЕ ЧУДО».

«Настоящим чудом, — размышляет Джозеф Нейпир, — было добиться, чтобы одиннадцать из двенадцати ученых забыли о своих девятимесячных изысканиях». Экран показывает, как эти самые ученые, дружелюбно переговариваясь, поднимаются на сцену. Как говорит Гримальди, у каждой совести где-то есть выключатель. Нейпир мысленно перечитывает памятные места из тех бесед, с помощью которых удалось достигнуть коллективной амнезии. Между нами, доктор Франклин, законникам Пентагона не терпится проверить в действии свой блестящий новенький Акт о безопасности. Любой, кто поднимет шум, угодит в черный список и навсегда лишится возможности работать по специальности где бы то ни было в стране.

Служитель добавляет еще один стул к стоящему на сцене ряду.

Выбор прост, доктор Мозес. Если вы хотите, чтобы советская технология обгоняла нашу, передайте этот доклад в свой Союз ответственных ученых, летите в Москву получать свою медаль, но в ЦРУ велели передать, что обратный билет вам не понадобится.

Аудитория, состоящая из сановников, ученых, сотрудников мозговых центров и тех, кто формирует общественное мнение, рассаживается по местам. Экран показывает Уильяма Уили, вице-президента правления Приморской корпорации, шутливо разговаривающего с теми важными персонами, кому была оказана честь занять место в президиуме.

Профессор Кин, руководство Министерства обороны несколько недоумевает. К чему озвучивать ваши сомнения теперь? Не хотите ли вы сказать, что ваша работа над прототипом была проделана неряшливо?

Слайд-проектор высвечивает снимок станции Суоннекке «Би», снятый с воздуха объективом «рыбий глаз».

«Одиннадцать из двенадцати. И только Руфус Сиксмит где-то скрывается».

Нейпир говорит в свой уоки-токи:

— Фэй? Шоу начинается через десять минут.

Статика.

— Записывай, Джо. Я сопровождаю посетительницу в лекционный зал.

— Как освободишься, сообщи, пожалуйста.

Статика.

— Записывай. Все подряд.

Нейпир держит в руке устройство, прикидывая, сколько оно весит. «А Джо Нейпир? Есть у его совести выключатель?» Он отпивает глоток горького черного кофе. «Э, приятель, моего случая ты не касайся. Я только исполняю приказы. Мне остается полтора года до отставки, а потом я уберусь отсюда и буду удить форель в прозрачных горных ручьях, пока сам не превращусь в какую-нибудь чертову цаплю».

Милли, его покойная жена, смотрит на мужа с фотографии на его консольном столе.

— Наша великая нация страдает от пагубного, подрывающего здоровье наркотика. — Альберто Гримальди, президент правления Приморской корпорации и Человек года по версии «Ньюсуика», великолепно владеет искусством драматической паузы. — Имя ему — Нефть.

Огни рампы отбрасывают на него золотистый отблеск.

— Геологи говорят нам, что в Персидском заливе остается всего семьдесят четыре миллиарда галлонов этих нечистот юрского океана. Может быть, на наш век хватит? Скорее всего, нет. Самый настоятельный вопрос, встающий перед США, леди и джентльмены, звучит так: «А что тогда?»

Альберто Гримальди обегает взглядом своих слушателей. «Все у меня в руках».

— Кое-кто зарывает голову в песок. Другие фантазируют о ветряных турбинах, резервуарах и, — сухая полуулыбка, — свинячьем газе. — Сообразный смешок. — Мы в Приморской корпорации имеем дело с реальностями. — Подъем голоса. — Сегодня я нахожусь здесь для того, чтобы сказать вам: у нас есть лекарство от нефти — прямо здесь, прямо сейчас, на острове Суоннекке!

Улыбаясь, он ждет, когда стихнут аплодисменты.

— Поскольку сегодня наступает эпоха отечественной, изобильной и безопасной атомной энергии! Друзья, я так счастлив, я очень горд представить вам одно из величайших инженерных достижений в истории — реактор «ГИДРА-зеро»!

На слайдовом экране появляется схема — реактор в разрезе, и проинструктированная часть аудитории бешено аплодирует, подавая пример большинству присутствующих.

— Ну все, пора, как говорится, и честь знать, я всего лишь президент правления. — Приязненный смех. — Чтобы раздвинуть занавес нашей смотровой галереи и перекинуть рычаг, подключающий Суоннекке «Би» к национальной энергосистеме, Приморская корпорация имеет высокую честь приветствовать здесь особого гостя. Известного на Капитолийском холме как Энергетический Гуру Президента… — Улыбка во весь рот. — Мне доставляет огромное удовольствие приветствовать человека, не нуждающегося в представлениях. Федеральный уполномоченный по вопросам энергетики Ллойд Хукс!

Навстречу бурным аплодисментам на сцену выходит безупречно ухоженный человек. Ллойд Хукс и Альберто Гримальди стискивают друг другу предплечья в жесте братской любви и доверия.

— Твои сценаристы становятся лучше, — бормочет Ллойд Хукс, меж тем как оба они широко улыбаются зрителям, — но сам ты по-прежнему Ходячая Алчность.

Альберто Гримальди похлопывает Ллойда Хукса по спине и в тон ему отвечает:

— В правление этой компании ты пробьешься только через мой труп, продажный ты сукин сын!

Ллойд Хукс, весь лучась, оглядывает зрительный зал.

— Значит, ты все еще можешь предлагать конструктивные решения, Альберто.

Разражается канонада вспышек.

Из заднего выхода выскальзывает молодая женщина в брусничном жакете.

— Простите, где здесь дамская комната?

Охранник, говорящий по своему уоки-токи, машет рукой вдоль коридора.

Луиза Рей оглядывается. Охранник стоит к ней спиной, так что она сворачивает за угол и попадает в сеть повторяющихся коридоров, охлаждаемых и приглушаемых жужжащими кондиционерами. Она минует двух спешащих техников в комбинезонах — оба они из-под своих капюшонов жадно глядят на ее груди, но никак ее не задевают. На дверях красуются загадочные надписи: «W212 ПОЛУСПУСК», «Y009 ПОДПРОХОД», «V770 БЕЗОПАСНО (СВОБОДНО)». Периодически встречаются двери повышенной секретности, с кодовыми замками. На лестничной площадке она изучает план этажей, но не находит никаких следов Сиксмита.

— Заблудились, леди?

Луиза изо всех сил старается восстановить самообладание. На нее смотрит седой чернокожий служитель.

— Да, я ищу комнату доктора Сиксмита.

— Кхм-кхм. Этот англичанин. Четвертый этаж, си-сто пять.

— Спасибо.

— Но его здесь не было с неделю или две.

— В самом деле? Вы не скажете, почему?

— Кхм-кхм. Он в отпуске. Уехал в Вегас.

— Доктор Сиксмит? В Вегас?

— Кхм-кхм. Так мне сказали.

Дверь комнаты С105 приотворена. Недавняя попытка стереть с именной таблички слова «Доктор Сиксмит» закончилась неудачей — они только размазались. Через щель Луиза Рей наблюдает за молодым человеком, который сидит за столом и перебирает стопку тетрадей. Содержимое комнаты собрано в несколько упаковочных клетей. Луизе вспоминается отцовское присловье: «Порой достаточно вести себя по-свойски, чтобы быть своим».

— Так, — произносит Луиза, входя. — Вы, полагаю, не доктор Сиксмит?

Человек виновато роняет тетрадь, и Луиза понимает, что несколько мгновений она выиграла.