Личный убийца - Приходько Олег Игоревич

Фрола Неледина не было. Точно не было! Ни за стойкой, ни за столиками — нигде!

Алик метнулся в туалет, но и там никого не обнаружил. Матовое стекло было приоткрыто, но решетка на окне отметала вариант побега таким путем.

— Ушел, «Шериф»! Ушел… — на секунду поднес к губам трубку Алик. — Блокируй дворы!

На бегу он дернул ручку дамского туалета — не до экивоков! Женский визг догнал его уже в зале. За стойкой бара, за выступом обтянутой багровыми обоями стены оказалась дверь — она распахнулась внезапно, оттуда вышел официант и, оглянувшись, выругался кому-то вслед. Алик отбросил его в сторону, прыжками миновал кухню, насыщенную паром и запахами, проскользил по гладкому кафельному полу к узкой двери черного хода, за которой открывался замкнутый двор. Женщина в грязно-белой куртке и косынке, повар в приплюснутом колпаке, ругаясь, на чем свет стоит, бросились за ним…

Но он не слышал их угроз. У стены стоял Фрол Неледин. Бледный, как смерть, стоял, прислонясь к стене и глядя в бесконечность широко раскрытыми глазами. Только кисти его рук судорожно шевелились, будто ища опоры. Сумки не было на его плече, не было и рядом.

— Куда он побежал?! — перекричал Алик шум-гам, устроенный кафешниками, и выхватил пистолет: — Ну?!.

Фрол приоткрыл рот, из которого хлынула кровь, протянул руки и рухнул ничком на асфальт.

Алик помчался под арку — к самому ближнему и потому самому вероятному выходу в переулок…

Вадим на джипе свернул в Харитоньевский.

— Алик! Алик! — позабыв о позывных, кричал в трубку «Кенвуда». — Куда ехать?! Да не молчи же ты, отзовись!..

Игорь сориентировался быстрее — его «Опель» стоял как раз перед поворотом в Большой Козловский, с противоположной стороны от Вадима. Он успел заметить, как по Боярскому в направлении площади Красных ворот, рванув «с места — сто», удалялся черный автомобиль, который они совсем не учли, сбросили со счетов, сосредоточив внимание на красной «девятке» с радиоантенной.

Он успел крикнуть:

— Вадим, «БМВ» черный уходит по Боярскому! — и резко затормозил возле арки.

…Алик стоял на коленях, прижав окровавленные ладони к животу.

— За ним… Игорь!.. За ним… нож… стрел…

Игорь обхватил его, положил на спину. Алик стиснул зубы и молчал, пытаясь лечь на бок и подтянуть ноги, точно хотел коленями закрыть рану на животе.

— Тихо, тихо, тихо, Алик, спокойно, сейчас, сейчас, — приговаривал Игорь, разрывая одежду и пытаясь рассмотреть, что там у него и чем помочь. — Дал же тебе Женька бронежилет, дурило!.. Говорили же тебе: надень жилет! надень жилет!.. Эх, ты!.. Крепись, крепись!..

Несколько человек со стороны переулка и из кафе подбежали к ним.

— Пропустите, я врач, — бойко растолкала всех молоденькая женщина, почти совсем девчонка; она поставила в сторону сумочку, склонилась над Аликом: — «Скорую помощь»! Быстрее! Быстрее! Аспирация…

Она говорила что-то еще, мужчины помогали ей, до Склифосовского было рукой подать — Игорь понимал, что за «БМВ» ему все равно не угнаться; он наклонился, подхватил друга на руки и понес в машину, а маленькая докторша следовала рядом, прижимая к ране оказавшиеся у кого-то детские подгузники…

Женька утопил в пол педаль. Стрелка на спидометре коснулась отметки «сто сорок». Он выехал на середину Большой Черкизовской и мчал по осевой — лишь бы не зацепить кого-нибудь встречного, а на ГАИ плевать, будет даже лучше, если он приведет на хвосте пару-тройку машин с мигалками, все меньше работы!..

— Вадик, не молчи ни секунды! Рассказывай!.. Я в районе пруда, прохожу стадион «Локомотив»…

— Пока все хорошо, Женя! Он проскочил Краснопрудную… идет по Русаковской через развязку… Он не свернет, Женя! Ему для этого надо сбросить скорость, а я не дам… я уже сократил до ста…

— Он тебя видит?

— А как же!.. Сука такая!.. Хорошо, хорошо, прямо на тебя идет, прямо на тебя!..

— Я на Преображенке!.. Сзади увязались менты!.. Скоро там?!.

— На таких скоростях минуты через четыре сойдетесь. Женя!.. Стреляю!..

— Если в колесо попадешь, он вылетит на встречную!..

Но Вадим уже отложил рацию на пассажирское сиденье, выставил руку в окно и первым же выстрелом разбил задний фонарь «БМВ» слева: вторая пуля угодила в тонированное стекло, Вадим точно знал, что попал, но стекло не рассыпалось и даже не треснуло.

— Женя! Он бронированный, слышишь меня?