Месть обреченного - Гладкий Виталий Дмитриевич

– Не помню. Я надрался, как свинья. Он где-то раздобыл самогон, трехлитровую бутыль. Ну мы ее и… В общем, ясно. – Яснее не бывает. – Конюх привел каких-то теток – уж не помню, сколько их там было. – Старушки? – А хрен его знает! Я в их паспорта не заглядывал. Мне кажется, они были в возрасте, но еще при теле. – Ну и как? – Ты на что намекаешь!? – возмутился Сидор. – Да я просто спрашиваю…

– Если честно, то не знаю как. Помню только, что они с конюхом сначала пели песни, а затем стали плясать. – А ты? – Смотрел на них, словно баран на новые ворота. И самогон глушил. Фу, какая гадость! Сидора передернуло. – По запаху мне показалось, что самогон сгоношили из дерьма. Ей-ей. – А зачем тогда пил? – Так это я уже потом принюхался. Когда сходил за сарай, где меня вырвало.

– Сочувствую… – Мне твое сочувствие нужно, как козе баян. Сидор тяжело вздохнул и завалился на кровать. – Скука…

– Могу тебя обрадовать – завтра в бой, – сказал я, чтобы хоть как-то подбодрить своего приятеля.

– Чтоб я пропал – неужели?!

– Точно. Действительно, хватит бока пролеживать. Сделаем молниеносную вылазку во вражеский стан.

– Что ты надумал? – У нас с деньгами, сам знаешь, туго. Вот и подоим тех, у кого их валом.

– Слова не мальчика, а мужа! – оживился Сидор.

– Не хотелось бы этим заниматься, но иного выхода нет: твои и мои сбережения далеко отсюда, а за ту работу, что мы собираемся сделать, плата не предусмотрена.

– Я готов даже центральный банк взять, лишь бы не подыхать здесь от скуки и тоски.

– Банк нам как-то ни к чему, а вот казино потрясти – в самый раз.

– Какое казино? – Все той же фирмы "Астракон". – Клевая шарашка.

– Заодно и наших "приятелей" проверим на вшивость – такие ли они крепкие орешки, как представляются.

– И когда это ты его успел присмотреть?

– Давно. В былые времена. Раньше в здании, где теперь казино, находился ресторан. Недавно его переоборудовали и сделали пристройку, но внутри почти все осталось по-прежнему.

– Берем нахрапом?

– Как получится. Но попытаемся без лишнего шума.

– А мне все по барабану.

– Уезжаем после завтрака. Готовь машину. Не забудь проверить оружие.

– Мог бы и не напоминать.

– Это я по привычке…

Пока я купался, Сидор сбегал в столовку и принес сухпаек на двоих – кусок колбасы, хлеб, сыр и масло.

Так поступали многие, в том числе для маскировки и мы. Нередко отдыхающие, особенно заядлые рыболовы, которые имели машины, уезжали к речной излучине километрах в двадцати от дома отдыха, изобиловавшей рыбой, часто оставаясь там на ночевку.

Что, как говорится, и следовало доказать – никому наше исчезновение не могло показаться странным.

Впрочем, мы почти ни с кем не контактировали. А потому на нас обращали внимания не больше, чем на приблудную дворнягу, подворовывающую кухонные объедки.

Ночь съела все звуки, и даже мрачный неухоженный парк застыл в полной тишине и неподвижности, будто деревья превратились в каменные надгробия, а ветер, обычно треплющий верхушки, заплутался в ветвях и оцепенел в объятиях предутреннего тумана.

Город спал как тяжелобольной старец, неподвижно, безмолвно и почти бездыханно. Казалось, что он уже никогда не проснется, придавленный к жесткой, неуютной постели бременем прожитых лет, неустроенностью и полной безнадегой нынешней жизни, а также взращенным на крови почти ежедневных бандитских разборок страхом.

Бывший ресторан "Дубок" теперь сверкал неоном шикарных вывесок и лоснился привозным итальянским мрамором, оковавшим его располневшее туловище.

Собственно, казино "Астракон" располагалось в двухэтажной пристройке в стиле ретро с дурацкими башенками и балкончиками.

А в старом обеденном зале, который я посетил по возвращении на родину, теперь вихлялись наши доморощенные стриптизерши, вызывающе оттопыривая свои раскормленные картохой со шкварками зады.

И, понятное дело, сюда по-прежнему не пускали абы кого – за вход нужно было заплатить полусотенную "зеленью".

Свежеасфальтированная площадка у входа в казино полнилась машинами иностранных марок, при виде которых Сидор многозначительно подтолкнул меня локтем и тихо заурчал, как кот перед крынкой сметаны.

Он был прав – там шла игра по-крупному, ставки меньше, чем полтыщи долларов, не принимались. Я сам это видел, когда из любопытства заглянул в хрустально-позолоченное великолепие пристройки.

Время уже свернуло на пятый час, когда мы с Сидором наконец взялись за дело. Стоянка машин постепенно пустела, ресторан уже закрылся, и лишь казино продолжало крутить свои вертушки, обгладывая последних, самых упрямых денежных придурков.