Личный убийца - Приходько Олег Игоревич

Фрол воспроизвел в памяти водителя, свой разговор с ним, рассказал о «Москвиче», которым чуть было не уехал в Рязань, перепутав направление, и еще массу всяких деталей, опустив самое главное: ну а что, если этот Протопопов действительно коррумпирован, нанят, куплен, действует по чьему-то указанию сверху?.. Тогда он просто проверяет его, хочет убедиться, что он ничего не видел и ничего больше не снимал.

— Почему ты не сказал про эту пленку?

К этому вопросу Фрол был готов:

— А как вы думаете, почему я не сказал?..

— Я ничего не думаю, я задаю вопросы, ты отвечаешь. Так почему?

— Надеялся, что те, кто отнял у меня сумку, заберут эту пленку себе. Рудинская неплохая девушка, дочь интеллигентных родителей… Зачем?.. Что это дает?..

Он хотел даже попросить Протопопова не включать пленку в дело, но тот уже строчил в протоколе, да и фотокарточки из милицейской лаборатории были наверняка запротоколированы. Поздно. Все поздно.

— Когда ты ее проявил?

— В среду во время обеденного перерыва, когда лаборант Наумов ушел.

— Кто-нибудь еще видел эту пленку?

— Нет, конечно!..

— Распишись. — Протопопов развернул пленку, соответствовавшую по длине размаху его рук: — Сколько кадров ты снял?

— Всю пленку, — пожал плечами Фрол. — Новую зарядил… там, на даче…

— Тридцать шесть кадров?

— Да.

Протопопов довольно улыбнулся, убрал ладонь, закрывавшую от Фрола левый конец пленки. Там был очевидный косой обрыв.

— А здесь только двадцать один кадр. Где еще кусок, Неледин?

Фролу все труднее было сохранять спокойствие.

— Не знаю, — шевельнул он пересохшим языком.

— Не знаю… А теперь слушай, что я знаю. В среду двадцать второго числа родители Рудинской в Белощапово не выбирались и ей не дозвонились, хотя у нее был сотовый телефон. Дозвонились Наталье Ломакиной в Новоселки — через соседей, у которых есть телефон. Та сказала, что Нины у нее нет и не было. В четверг утром Рудинские отправились в Белощапово, но дочери не нашли, хотя она определенно там была — постель не убрана, в печи — прогоревшие угли и ряд других деталей, главная из которых — вот эта… — С этими словами Протопопов вынул пинцетом из отдельного конвертика кусочек пленки размером с полторы кадроклетки, и поднял над головой: — В понедельник я отдам этот кусочек на экспертизу, и если окажется, что он от этой пленки, — а это не вызывает сомнений, Неледин, здесь та же обнаженная натура, что и на остальных кадриках, — то мы с тобой будем разговаривать по-другому. Понял?

— Нет, не понял! — вспылил Фрол. — Потому что пленку эту в Белощапове я проявить не мог! Там, видите ли, с фотосервисом сложновато. А в Москве я с двух часов был все время на виду: в редакции, на ВВЦ, на дне рождения Палехиной, а потом меня избили и я оказался в больнице. Так что как этот кусочек мог оказаться в избе Рудинских в Белощапове — это не ко мне.

Протопопов записал, вздохнул и, откинувшись в кресле, достал из кармана брюк портсигар.

— Действительно, как, Неледин, а?.. — чиркнул зажигалкой.

Фрол также, не спрашивая разрешения, закурил.

— Не знаю!

— Где сейчас Рудинская? — выпустив в его сторону струю дыма и подозрительно сощурившись, вдруг спросил Протопопов.

— Я не знаю, где она! — выкрикнул Фрол.

— Знаешь! Знаешь!

— Откуда я знаю? Как я могу знать, если я ее не мог видеть, не видел с того утра, когда мы…

— Да брось ты притворяться, Неледин! Хитрожопее тебя видали!.. Кто твои сообщники, которые помогли тебе инсценировать покушение и переворошили твою квартиру? Отвечай!

Такого поворота Фрол никак не ожидал, это противоречило логике, здравому смыслу, ничем не подтверждалось!

— Вы что… что вы… такое?! — захлебнулся он. — Ненормальный, что ли?

— Отвечать! — выстрелом прозвучал хлопок ладони по столу.

— Ни черта не буду отвечать! — взял тайм-аут Фрол. — Не буду! Это блеф! Вы за это будете отвечать!

— Хорошо, — неожиданно согласился следователь. — Я за тебя расскажу. Пленку ты проявил и отдал сообщникам. Кто-то из них отправился в Белощапово и, найдя дом по указанному тобой адресу, стал шантажировать Рудинскую — вымогать у нее деньги, обещая в случае отказа отослать фотографии с этой пленки в университет, родителям, в редакцию «Подробностей», где она проходила практику. Ты знал, что у нее состоятельные родители. И пленку эту отснял ты, а чтобы обеспечить себе алиби, послал часть оставшихся в Москве сообщников в свою квартиру, пока был на банкете у Палехиной, потом заявился туда сам, зная, что тебя должны поколотить — для вида, без тяжелых последствий. Но в Белощапове номер не прошел: Рудинская попыталась вырвать пленку у вымогателей, завязалась борьба. Чем она закончилась — я не знаю пока. Но узнаю, Неледин. Обязательно узнаю. Возможно, ее убили и спрятали труп, возможно — похитили…