Личный убийца - Приходько Олег Игоревич

— А почему вы не хотели подключить к этому милицию?

— Это бессмысленно. Типичный шантаж, вымогательство. Вороновы знали, что я не «клюну» на это, а болезненная реакция Киры их обнадеживала. Они рассчитывали получить деньги с нее, а не с меня. И она собиралась встретиться с ними, но я категорически препятствовал этому. Я понес наказание. Пять лет каторги — вполне достаточно. Тем более что Люсьен оболгала меня, показав на суде, будто я угрожал убийством. О своих финансовых притязаниях она впрямую не говорила, если бы милиции стал известен абонент — хотя я более чем уверен, что звонили из автомата, — она бы не понесла никакого наказания. Разве что за телефонное хулиганство. Глупо. Я объяснил Кире, что она не должна реагировать на эти звонки, кажется, мне удалось ее убедить не обращаться в милицию. Тогда она вычитала в какой-то газете об этом агентстве… «Шериф», кажется? Звонила, узнавала расценки — я нашел бумажку в телефонном справочнике.

«Или он действительно верит в то, что говорит, или Кира готовила его к своему походу в агентство», — подумал Кокорин.

— Нелогично, Леонтий Борисович, — сказал вслух, — обращаться в агентство, платить деньги, а через два часа кончать жизнь самоубийством. Что же могло произойти в эти два часа? Ведь вы говорите, что в доме в последнее время воцарилось спокойствие?

— Да.

— Кстати, кого вы просили привезти саженцы?

— Саженцы? — удивился Богданович. — Какие саженцы?

— Как, разве вы не заказывали саженцы? Жительница Малаховки Глаголева сказала, что Кира Михайловна мотивировала свой приезд на дачу тем, что в семнадцать часов должна прийти машина с саженцами.

— Да помилуй Бог, Алексей Михайлович! — покачал головой Богданович. — У нас и сада нет, о каких саженцах речь? Зачем ей было это выдумывать — ума не приложу!

Кокорин задержал на нем взгляд:

— И вы не собирались разбивать сад на даче? — произнес удивленно.

Богданович ответил не сразу — проиграл на лице нечто граничащее с непониманием и обескураженностью:

— Сад?.. А, да… То есть… Кира строила планы обустройства, хотела посадить какие-нибудь деревья — сосенки или декоративные кусты, но все это было на уровне ее фантазий.

Кокорин снова отвлекся на протокол, совершенно машинально занес его показания, так и не решив, могут ли они иметь какое-нибудь значение, но они противоречили показаниям свидетельницы Глаголевой, и уже по одному этому должны были найти отображение в документе.

— Скажите, Леонтий Борисович, поездка Киры Михайловны на дачу в Малаховку — случай из ряда вон выходящий или она наезжала туда в ваше отсутствие?

— Нет, почему же. Редко, но наезжала.

— Зачем?

— Вы имеете в виду…

— Я имею в виду — в одиночестве?

— Раза два или три.

— С какой же целью?

— Закрепления навыков практического вождения. Права она получила недавно.

— Значит, она ездила туда на автомобиле? — спросил Кокорин. — А в этот раз…

— Ее «Ситроен» сломался.

— Давно?

— В воскресенье. Что-то с зажиганием — не сумела завести.

— Он стоит в гараже?

— Да.

— Во вторник накануне вашего отъезда в командировку вы ездили на дачу электричкой?

— Моей машиной.

— Зачем?

— Просто прокатиться. А в общем, распечатывали дачу — мы были там в прошлом году осенью. Кира собиралась проводить время в мое отсутствие на даче. Меня эти ее намерения радовали. Я думал, в ней происходят перемены к лучшему.

— Почему? Богданович задумался.

— Трудно сказать. На уровне ощущений. Когда человек ищет уединения, значит, он мудреет. Выпивка, банкеты, пикники — вся эта суета ей надоела, она сама говорила мне.

— А что, она выпивала?

— Не так, чтобы уж очень, но прикладывалась. Во всяком случае, не отказывалась, когда ее куда-то приглашали.

— В среду двадцать второго вы поехали на вокзал в служебной машине?

— А как же иначе?

— Обратно Киру Михайловну должен был отвезти ваш шофер?

— Да. Но Кира отдала машину Ричарду Шелуденко, моему заместителю. Видите ли, я забыл папку с бланками контрактов. Это выяснилось буквально перед отъездом, часа за два. Ключ от моего кабинета в офисе только у Ричарда, я позвонил ему и попросил прислать кого-нибудь, но он приехал сам…

— Когда машина уже ушла за вами?

— Совершенно верно.

— Он приехал своим ходом?