Обреченный убивать - Гладкий Виталий Дмитриевич

К сожалению, мы несколько отличаемся по габаритам, а потому возвращающемуся домой нелегалу пришлось тащить в своей сумке два комплекта маскировочного одеяния.

Усаживаясь в припаркованный в тени "мерседес", я невольно посочувствовал парню – до границы с Болгарией езды где-то около пяти часов, и каково ему теперь с прикленными волосищами в такой духоте. Не говоря уже о винных выхлопах из глоток моих недавних сотоварищей по бизнесу.

Мимо "мерседеса", довольно пофыркивая, проехал серый "опель" с затемненными стеклами. Он, как и наш автобус, взял курс на Болгарию.

Стараясь не выказывать излишнего любопытства, краем глаза наблюдаю за его маневрами – выезд на шоссе загородила фура с болгарскими номерами. "Опель" я приметил, когда наш групповод помогал мне чесать в туалет.

На мой вопросительный взгляд он молча подмигнул. Успокоенный, я отложил этот фактик в одну из своих мозговых извилин; в "опеле" – прикрытие, а значит, нелегал-двойник – шишка не из последних.

Не думаю, что моя скромная персона тянет на такой шикарный эскорт – в кабине болгарской фуры, кроме водителя, сидели два очень серьезных парня с нехорошими серыми глазами, и в одном из них я узнал бывшего выпускника нашей спецшколы; его мне довелось видеть мельком, но зрительной памятью я никогда не страдал…

Мой "мерсик" пожирает дорогу, словно оголодалый пес. Несмотря на довольно потрепанный вид – а какая еще тачка может быть у небогатого шведского коммивояжера, представителя никому не известной, захудалой фирмы? – и преклонный возраст машины, новый форсированный двигатель "мерседеса" работает как швейцарские часы.

Я внимательно слежу за дорогой и в особенности за зеркалом заднего вида – не тянется ли за мной "хвост"? Сегодня у меня авторалли – я буду колесить по окрестностям Стамбула до посинения, пока не придет стопроцентная уверенность, что я чист, будто стеклышко, и мною интересуются лишь бродячие шавки, облаивающие машину из подворотен глинобитных "дворцов" турецкой бедноты.

Пока "мерс" добросовестно отрабатывает вложенные в него деньги наших налогоплательщиков, я знакомлюсь с содержанием бардачка. И остаюсь довольным: ксива у меня железная и бабок валом. То ли Кончак расщедрился, то ли местный резидент, ответственный за операцию, клевый малый.

Теперь я могу снять приличный номер в хорошей гостинице и коротать время в барах до прибытия моего подопечного со стаканом самого лучшего виски, которое только там сыщется.

Меня несколько смущает лишь одно обстоятельство – шведский язык я знаю в такой же мере, как и китайский. То есть ни в зуб ногой. Поэтому мне придется бегать от своих "соотечественников"-шведов, словно черт от ладана.

Надеюсь, в это жаркое время года скандинавы предпочитают климат поумеренней, попрохладней, но полной гарантии в том, что какой-нибудь придурок из неуемного и вездесущего племени туристов не приплетется в напоминающий печь крематория Стамбул, у меня нет.

Конечно, у меня есть отмазка – по документам я выходец из США, поэтому шведский язык мне нужен как зайцу стоп-сигнал, – но это весьма слабое утешение, несмотря на мой вполне "нордический" вид. Единственный выход: поменьше контактов с иностранцами, а в случае прокола – смазать пятки салом. Что конечно же чревато.

Киллер

Мог ли я предположить, что моим самым ненавистным врагом окажется обычное зеркало? Ежедневное бритье превратилось в смертную муку – чужая, омерзительно молодая и смазливая, как у начинающего гомика, физиономия в хлопьях белоснежной пены, гримасничая, нахально подмигивая и глупо ухмыляясь, доводила меня до бешенства.

Не выдержав издевательства, я завел бороду, но вскоре вынужден был ее сбрить – она стала чесаться, словно на меня напала парша. Тогда я начал бриться вслепую, предварительно разбив вдребезги все зеркала, украшавшие похожую на гостиничный номер комнату, куда меня поселили по приезде в Аргентину.

Как я сюда попал – это отдельный разговор. В этих воспоминаниях нет ни романтики туризма, ни страхов беглеца-одиночки, рискнувшего рвануть за бугор без гроша в кармане и очертя голову – без плана, соответствующей подготовки и надежных помощников, – ни холодного, трезвого расчета контрабандиста, готового рискнуть жизнью за будущий приличный куш.

Все было гораздо проще и прозаичней: меня поселили в соответствующим образом оборудованный морской контейнер с запасом воды, пищи, мягкой постелью, герметичной парашей и хитро замаскированной вентиляцией, погрузили на судно и…