Обреченный убивать - Гладкий Виталий Дмитриевич

Судя по всему, это были "кидалы", наши доморощенные гангстеры автомобильных рынков, и в другое время, при иных обстоятельствах я бы не рискнул с ними связываться. Но неделями копившаяся злость затуманила мне мозги.

Я решительно шагнул вперед и оттер от грузин девчонку, которая тут же спряталась за мою спину.

– Вы поедете, она останется, – твердо сказал я, едва ворочая непослушным от ярости языком.

Я видел, как главный лениво повел бровью, и один из них, высокий, худощавый, с родинкой под глазом, молниеносно выбросил вперед кулак, целясь мне в челюсть.

И попал в пустоту. Но удивиться не успел: мой ответный удар опрокинул его на землю, где он и затих.

Все на какое-то мгновение остолбенели. Первым пришел в себя горбоносый бугай:

– Мы тебя сейчас рэзать будэм…

В этом у меня сомнений не было; такие ребята зря не суетятся и слов на ветер не бросают. – Не советую…

Я взвел курок нагана и направил ствол в толстый живот бугая.

– Свинец чересчур вреден для пищеварения, – сказал я назидательно.

Они как-то вдруг отрезвели и сникли. Ребята были битые, сразу поняли, что у меня в руках не детский пугач, а настоящая "пушка", потому пробовать судьбу на авось не стали.

– Мы с тобой еще встрэтимся… – выдавил из себя горбоносый, садясь за руль.

– Лады, – ответил я, кипя от злобы и едва сдерживая палец на спусковом крючке. – Готов в любое время. А сейчас – проваливайте.

Они затащили пришедшего в себя забияку на заднее сиденье и уехали, увозя с собой лупоглазую.

– Пойдем… – пряча наган, обернулся я к тихо всхлипывающей "мышке". – Тебе куда?

– Т-туда… – показала она в темноту.

Некоторое время мы шли молча, а затем вдруг она остановилась и пролепетала в отчаянии:

– Нет, туда… туда не пойду.

– Почему?

– Они могут быть там, на квартире, где мы с Никой живем…

– Ты здесь отдыхаешь?

– Д-да…

– Дела-а… – задумался я. – Вот что… Как тебя зовут?

– Ольга…

– Значит, так, Ольга, как я понял, ночевать тебе негде. Поэтому пойдем ко мне.

– Но… – робко пискнула она.

– Никаких "но", – как можно строже прервал я ее. – У меня в комнате две кровати, есть комплект чистого белья. И не дрожи ты, все позади…

Так она и вошла в мою неприкаянную жизнь – нечаянно, негаданно, не сказал бы, что тихо и незаметно, но по-будничному просто, будто я и она ждали этого момента долгие годы, ждали наверняка, не разменивая свои чувства на житейские мелочи, а храня их, как скупец свои сокровища.

Опер

Вид Ивана Савельевича не сулил мне ничего хорошего. Настроение у него было хуже некуда, и я прекрасно понимал, по какой причине, но отступать не собирался – не приучен.

– …Дачу Лукашова я нашел. Она записана на имя его матери.

– Ото новына… – безразлично буркнул Иван Савельевич, не поднимая головы.

– Мне нужна санкция на обыск, – упрямо гнул я свое.

– С какой стати? – взвился, будто ужаленный, следователь. – Ты в своем уме? Лукашов тебе шо, преступник? Цэ бэззаконие.

– И квартиры тоже, – жестко отчеканил я. – Закон как раз и предусматривает подобные действия. И я требую…

– Ц-ц-ц… – зацокал Иван Савельевич. – Якэ воно упэртэ… Я тебе говорю – нет. И точка.

– Иван Савельевич, – тихо и доверительно спросил я, – звонки были? – И показал глазами в потолок.

Иван Савельевич замахал руками, словно увидел нечистую силу.

– Ш-ш… – зашипел он испуганно, невольно посмотрел в сторону приставного столика, где были телефоны и селектор.

Я едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Ох, уж эта наша боязнь подслушивающих устройств, которые, по мнению обывателей (и не только), некая секретная служба понатыкала везде, вплоть до туалетных комнат…

Но в том, что на Ивана Савельевича надавили сверху, у меня уже сомнений не было.

Иван Савельевич и впрямь нашел мне в помощники "гарного хлопца", капитана ОБХСС Хижняка. Он обложил интересующий нас кооператив "Свет" по всем правилам стратегии и тактики.

Выяснилось, что Коберов и Заскокин исполняли в кооперативе роли охранников. Но кого они охраняли? – вот в чем вопрос. И уж конечно не председателя, некоего Фишмана, – он старательно изображал фигуру большой значимости, а на самом деле был подставным лицом, пешкой в крупной игре.

Месячный оборот торгово-закупочного кооператива "Свет" составлял полмиллиона рублей, в основном за счет комиссионной продажи импортной видеоаппаратуры и компьютеров. Но это была только верхушка айсберга, что и раскопал неутомимый и цепкий Хижняк: большая часть комиссионных сделок совершалась тайно, минуя бухгалтерские документы. Кто-то ворочал бешеными деньгами. Но кто? И чья фигура стояла за зицпредседателем Фишманом?