Месть обреченного - Гладкий Виталий Дмитриевич

За руль сел толстяк, рядом с ним – Диего, а мы с Жозе разместились на заднем сиденье. Предложение сесть рядом с водителем я отмел сразу и даже без слов – отмахнулся, как от назойливой мухи.

Перечить мне никто не решился, и вскоре наш "катафалк" въехал в предместье Сан-Паулу. Оказалось, меня увезли к каким-то карьерам, где теперь дымился мусороперерабатывающий завод.

Моя "темница" находилась в полукилометре от этого зловонного чудища. И я наконец понял, что за запахи витали в заброшенном цехе…

Официант-фуло встретил меня неизменной улыбкой, будто это не он провожал меня в западню.

Наверное, мой взгляд объяснил ему все, так как негр, не говоря ни слова, указал на дверь кабинета дона Мануэля. Естественно, не на ту, которую он открывал вчера.

Дон Мануэль завтракал.

При моем появлении его лицо осветила благодушная улыбка. Но рука проворно нырнула в ящик письменного стола, который в этот час служил ему и обеденным.

Достать спрятанный там пистолет он не успел.

Я сжал его руку словно тисками, и побледневший хозяин пулькерии, изо всех сил пытаясь соблюсти приличия, сказал: – Ах, сеньор, да-да-да… Ваши документы и… и деньги в целости и сохранности. – Приятно слушать. – Такой нелепый случай…

– Верните. И побыстрее, – коротко бросил я, разряжая пистолет.

Дон Мануэль поднялся, открыл сейф и достал мой бумажник. Все оказалось на месте. – А теперь побеседуем. Я без приглашения уселся напротив хозяина "Эмбиры".

– Я прошу извинить… – начал дон Мануэль, льстиво скаля все еще крепкие белые зубы.

– Забудем об этом досадном инциденте, дон Мануэль, – отрезал я, сверля его недобрым взглядом. – Мне нужно встретиться с Эрнесто.

Эта мысль пришла ко мне неожиданно.

Кто-кто, а дон Мануэль знал все и вся в уголовном мире Сан-Паулу. И не исключено, что ему было известно и место пребывания моего бывшего напарника.

– Сеньор шутит, – продолжал разыгрывать простачка хозяин пулькерии. – Я не знаю никакого Эрнесто.

На столе, рядом с бумагами, лежали медные монеты.

Я молча взял одну из них и согнул пополам. Такой фокус я проделывал не раз, и всегда он производил на моих собеседников необходимый эффект. – Сеньору не до шуток, дон Мануэль, – в тон ему ответил я.

И положил то, что получилось из монеты, перед хозяином "Эмбиры".

– И к тому же у меня времени в обрез. – Да-да-да, как же, помню. Сеньор Эрнесто…

Учтивый дон вдруг потерял свою приклеенную улыбку, на глазах превратившись в пожилого испуганного человека.

– Благородный сеньор, я так давно его не видел… Но для вас… Всенепременно…

Дон Мануэль достал толстую записную книжку, полистал, нашел нужное и продиктовал адрес. – Только не говорите, что это я вам сказал, – попросил он с униженным видом.

– Почему? – У сеньора Эрнесто сейчас… гм… некоторые затруднения. А он чересчур горяч…

– Я знаю, – прервал я дона Мануэля, поднимаясь. – Бывайте здоровы. – А может, сеньор позавтракает? – Вы уже раз меня накормили. – За счет заведения…

– Спасибо, нет…

И с этими словами я направился к выходу.

Напрочь потерявшая уверенность и наглость троица ждала на том месте, где я приказал. Теперь они смотрели на меня, как дрессированные мартышки. – Вы остаетесь, – указал я на Жозе и Диего.

Они дружно кивнули.

– Заводи машину, уезжаем, – хмуро бросил я Родриго, усаживаясь рядом.

Жозе и Диего с облегчением покинули джип, а толстяк с несчастным видом вырулил на проезжую часть…

Я отпустил Родриго за квартал от дома, где скрывался Эрнесто.

Дону Мануэлю в какой-то мере я мог доверять, как это ни странно. Это был серьезный человек. Я понимал, что в отношении меня он поддался на уговоры толстяка, с которым был связан какими-то темными делишками.

Но этим троим подонкам, которые неизвестно кому служат, нельзя было верить ни в коем случае.

Кто знает, что им взбредет в голову, когда закончится влияние гипноза, навеянного талисманом Марио…

Дверь была до такой степени грязная и ободранная, что, скорее всего, хозяин дома, где квартировал Эрнесто, нашел ее на помойке.

Звонка не оказалось, и я добрых пять минут выстукивал по дверному полотну гвардейский марш, пока внутри квартиры не раздался чуть слышный шорох, а затем сонный женский голос спросил:

– Кого нужно?

– Открой, узнаешь.

– Уходите, я дома одна и мне не о чем с вами говорить.

– Я хочу видеть Эрнесто, – понизив голос и едва не касаясь губами двери, сказал я. – Эрнесто? – после длительной паузы переспросила она.