Правда о первой ночи - Данилова Анна

И вот через четверть часа я действительно стояла в залитом оранжевым светом холле отеля со сложным турецким названием и заполняла карточку гостя. Здесь же, в отеле, мне разменяли пятьсот евро на лиры. Вышколенный, одетый в черные брюки и белоснежную сорочку (все чистое, выутюженное, бросающееся в глаза своей аккуратностью и строгостью) парень с обильно нанесенным на черные волосы гелем на отвратительном русском вызвался проводить меня до номера.

– Русская? – вдруг услышала я женский голос и не поверила ушам. Резко повернулась и увидела за ресепшн симпатичную светловолосую девушку. Она улыбалась мне, разглядывая только что заполненный мною бланк.

Глава 27

– У нее есть деньги? – допытывался в который раз Наим, и я отвечала, что да, есть, полторы тысячи евро. И он снова и снова успокаивал и себя, и меня тем, что в Стамбуле круглосуточно работают обменные пункты, и что она, если не дура, догадается снять номер в гостинице где-нибудь поблизости от Кадыкёй. Мюстеджепу уже было дано задание обойти все близлежащие гостиницы в поисках Валентины.

– Это вы специально подстроили, это ты все устроил, Наим, чтобы шантажировать меня моей девочкой…

Я сидела, утонув в глубоком диване, и пила водку – одну рюмку за другой, не могла остановиться, так мне было страшно и стыдно. Да и про себя я тогда думала, что пропадаю и ничего не могу с собой поделать и что успокоюсь только тогда, когда увижу Александра с Маргаритой с выражением ужаса и животного страха на лицах, когда они станут ползать передо мной на коленях, кататься на мягких коврах «Джихан-отеля» и молить о пощаде… До того, как Александр ушел от меня, я жила спокойно и, мне казалось, счастливо, и что вот так и надо жить, так мне было хорошо. В этом благостном состоянии мне и пришла мысль вернуть себе дочь, поделиться с ней всем добрым и хорошим, что жило во мне… Его измена сломила меня, а все мои добрые чувства по отношению к нему, опошленные, высмеянные, растоптанные им, теперь казались мне умершими, я никогда теперь не смогу никому довериться, не смогу любить. Я и в дочери когда-нибудь увижу предательницу… Как можно жить дальше, когда вокруг все черно?!

– Ева, ты слишком много пьешь, – нервно бросал мне Наим, настороженно глядя на по-драгивающую в моей руке рюмку. – Когда же ты наконец возьмешь себя в руки? Я знал, что в Стамбуле у тебя дела, ты сама писала мне об этом, и про дочь твою знал, хотя до последнего времени не верил, вот только когда увидел…

– Брось, Наим, Валентина не похожа на меня, она – точная копия Паоло.

Я плакала, опустив голову и ничего не видя за волной волос. Айтен сидела рядом и обнимала меня за плечи. Эта женщина была ко мне так добра, что я бы многое отдала, чтобы назвать ее своей матерью. Но она была сестрой Наима, его помощницей, служанкой, доверенным лицом.

– Мастью она, возможно, и похожа на своего отца, итальянца, но губы у нее твои, овал лица – тоже твой, можешь мне поверить. Мне жаль эту девочку, что у нее такая непутевая мать… Говорю тебе серьезно, Ева, брось свою затею с Александром, забудь его… И еще: та женщина, с которой он здесь проводит время, одинокая? Она не замужем?

– Не уверена, но, кажется, у нее есть муж, я слышала, что они живут порознь, что она держит его на коротком поводке, деньгами, хотя люди могут и врать. Спрашивается, откуда у нее взялись деньги изначально? Чужая семья – потемки. Я ничего не знаю, Наим, а почему ты спросил?

– Эта женщина уж больно смела в своих поступках. Неужели она не боится, что ты попытаешься вернуть своего любовника? Это нетрудно предугадать. К тому же он ограбил тебя. Думаю, он рассказал ей об этом… Ведь у него твои камни, а у нее, ты говорила, ювелирный магазин.

– Два ювелирных магазина. У нее есть деньги, Наим, много денег, по сравнению со мной она очень богата, иначе бы Александр остался со мной…

– Богата… Ха! Не смеши меня, Ева. Но, если хочешь, мои люди могут его найти и привести сюда, и я позволю тебе поговорить с ним, припугнуть… Ведь ты же приехала за его унижением, я правильно тебя понял? То, что ты сказала… что ты хочешь взглянуть в его глаза… Я не уверен, что ты можешь убить человека, это не так просто… А припугнуть пистолетом и увидеть страх в его глазах…

– …в их глазах!

– Пусть в их глазах… Ты этого добиваешься? Эффект неожиданности, я понимаю. Но эффект будет мощнее, если мои люди вытряхнут их из постели, привезут сюда, к тебе, и ты поговоришь с ними, выскажешь все, что хочешь…