Ход Снежной королевы - Вербинина Валерия

Доктор Виньере заерзал на месте.

– Что, черт возьми, вы имеете в виду? – не выдержал он.

– Вы по-прежнему утверждаете, что никаких призраков не существует? – перебил его Лефер. – Полагаете, мы все явились жертвами некой галлюцинации?

– Почти, – все с той же умопомрачительной вежливостью отозвалась Амалия. – Вы, месье Лефер, как и мадам Бретель, и бедная Клер, и Франсуаза, просто видели то, что вам приказали видеть.

– Приказали? – пролепетала ошеломленная Эдмонда. – То есть как?

Амалия повела плечами.

– Поначалу я думала, что имею дело с каким-то веществом, вызывающим галлюцинации, но потом поняла, что все гораздо проще. Секрет в часах, – пояснила она. – Перед явлением призраков вы, месье Лефер, слышали бой часов. Мадам Эдмонда тоже призналась, что часы пробили девять, и сразу же после этого все и произошло. Точно так же дело обстояло и с Франсуазой, но ей было предписано действовать несколько иначе. Услышав условный сигнал, когда часы отбили семь, она принялась за уборку, а когда раздался второй сигнал – четверть восьмого, – увидела то, что ей было велено увидеть.

Франсуаза, стоявшая в дверях, уронила салфетку и тихо ахнула, закрыв рот рукой. Сидящие за столом в удивлении переглядывались.

– Вы хотите сказать, – очень медленно проговорил мой брат, – что Франсуаза солгала?

– Ничуть, – возразила Амалия. – О том, что ей привиделось, она сказала совершенную правду. Она была уверена, что на зеркале есть надпись. И, как ей и было приказано, она бросилась сообщить о своем открытии. Мы пришли в красную гостиную, но никакой надписи там не было, как не было ее и до того. Признаться, я не сразу обратила внимание на замечание дворецкого, который был удивлен тем, что горничная занялась уборкой в непривычное для нее время. Это был первый просчет, который допустил гипнотизер.

И тут – с большим опозданием – я начал понимать. И остальные тоже. Но в первое мгновение, услышав последнее слово, мы все просто оторопели.

– Гипнотизер! – прошептал Арман.

– Гипнотизер! – эхом вторила ему Эдмонда.

– Ну да, дамы и господа, гипнотизер, – проговорила Амалия. – Человек, которому все вы доверяли, беседовал с вами и затем незаметно для вас погружал вас в гипноз. Он отдавал вам приказания, которые вы в назначенное время должны были выполнить. Бой часов служил отправной точкой. Первой стала Франсуаза, потому что, на ее беду, в то утро у нее болела голова и она по привычке обратилась к тому человеку за помощью. Для того, чтобы сообщение Франсуазы вызвало наибольший переполох, он рассчитал время так, чтобы оно совпало с ужином, и загипнотизировал бедняжку. Ровно в четверть восьмого она «увидела» угрожающую надпись и, как ей и было предписано, тотчас отправилась сообщить о ней. Однако никто не обратил на предостережение особого внимания, и тогда в ход была пущена тяжелая артиллерия. Призраки, – пояснила Амалия. – Сначала их видит мадам Эдмонда. Потом они являются к Клер Донадье, которая умирает от увиденного. И, наконец, тех же самых призраков видит месье Лефер, который вступает в схватку с ними. Ничего этого не было и в помине, господа. Был лишь хороший гипнотизер, который играл с вами, как кошка с мышкой.

– Но зачем? – простонала Эдмонда. – Зачем? Для чего так пугать и меня, и несчастную старую служанку, и месье Лефера, который и мухи не обидел? Неужели только для того, чтобы посмеяться над нами?

Амалия улыбнулась. Честное слово, в то мгновение я просто обожал ее!

– Нет, мадам, тут вы не правы, – возразила она. – Человека пугают с одной-единственной целью: внушить ему страх. Для чего именно это понадобилось, я полагаю, нам сейчас расскажут. Не так ли, доктор Виньере?

Все головы, как по команде, повернулись в сторону доктора. Было похоже на то, что он поражен не менее остальных; однако ему быстро удалось овладеть собой.

– Право же, мадам Дюпон… – Он облизнул губы и заискивающе улыбнулся. – Не понимаю, совершенно не понимаю, о чем вы!

– Вам не повезло, доктор, – очень холодно проговорила моя Амалия. – Месье Лефер в качестве развлечения ведет очень подробный дневник, куда записывает все мелкие происшествия. Вчера утром на какое-то время вы остались с ним наедине, но… оказалось, что он совершенно не помнит, о чем вы с ним беседовали. Когда Клер Донадье упала с лестницы, вы заходили к ней, и к вам же в утро сочельника обратилась за лекарством служанка Франсуаза, у которой сильно болела голова. А госпожа Бретель спрашивала у вас желудочные капли как раз незадолго до того, как ее навестили призраки. Кроме того, я разговаривала о вас с Гийомом Коломбье, и он среди прочего поведал мне, что вы являетесь отменным гипнотизером. Кроме вас, больше никто в целом замке не смог бы сделать подобное. – Амалия откинулась на резную спинку стула. – А теперь я повторяю свой вопрос, доктор. Зачем вы все это делали?

– Абсурд! – взвизгнул Виньере. – Я не желаю отвечать!

Глаза Амалии сузились.

– Тогда властью, данной мне законом, я арестую вас за убийство Клер Донадье, потому что она умерла из-за ваших фокусов. Лефер! Бретель! Последите, чтобы он не смог уйти.

И, прежде чем она успела договорить, учитель фехтования и управляющий уже оказались возле доктора и скрутили ему руки.

– Пустите! – визжал Виньере, извиваясь. – Вы не имеете права!

Поперек его лба вздулись жилы, щеки побагровели. Он был жалок и омерзителен одновременно.

– Заприте его в каком-нибудь чулане, – велела Амалия, вновь принимаясь за еду. – Я не хочу марать о него руки. Посидит там день-другой без еды в обществе мышей, глядишь, и передумает.

– Нет! – застонал Виньере. – Нет! Я не хочу! – И, уже шепотом, добавил: – Хорошо. Клянусь богом, я все скажу!

Его стражи с явной неохотой отпустили его, и доктор тяжело рухнул на стул.

– Мерзавец! – прошипел Бретель. – Так испугать мою жену!

– Полно вам, сударь, – насмешливо отозвался Арман, вытирая руки носовым платком. – Пусть он объяснит нам, чего ради проделывал свои штучки. – Губы его дергались.

– Я не хотел, – жалобно пролепетал Виньере. – Я не хотел никого убивать, клянусь вам!

– Почему-то я не думаю, что Клер Донадье станет легче от ваших слов, – жестко ответила Амалия. – Итак? Не испытывайте мое терпение, доктор!

Виньере устало выдохнул. Плечи его опустились.

– Всему виной замок, – сбивчиво заговорил он. – Я… я хотел приобрести Иссервиль в свою собственность. Очень красивое место… гора… Я был очарован им. Но когда появился Коломбье, я понял, что у меня нет шансов.

Амалия оскалилась, и от такой ее улыбки у меня похолодело под ложечкой.

– Ах, доктор, доктор, – нараспев проговорила она. – В вашем возрасте пора научиться врать более складно. Лефер! Тащите его в чулан, он мне надоел.

– Нет! – закричал Виньере. – Хорошо. Хорошо… – Он весь трясся. – Будь по-вашему, вы все узнаете. Да, я служу у Коломбье уже несколько лет, и у меня никогда не было денег на покупку замка, и Иссервиль я впервые увидел, только приехав сюда. Глупо было вас обманывать.

Он умолк и, кажется, даже всхлипнул. Впрочем, я не уверен.

– Мы ждем, – напомнила ему Амалия.

– Я знаю. Но я не могу решиться… – Он жалко улыбнулся. – Вы сочтете меня безумцем!

– Лично у меня один вопрос, – вмешался Гийом. – Доктор, вы как-то связаны с Фредериком Аржантеем?

Но, казалось, даже предположение об этом повергло Виньере в ужас.

– Что вы, сударь! Нет!

– Тогда почему вы приказали Франсуазе увидеть надпись: «Вы все умрете здесь»? Чего вы добивались?

Доктор глубоко вздохнул.

– Я хотел… я пытался… – Он опустил глаза. – Дама из полиции была права. Я хотел напугать… напугать вас всех. Чтобы вы уехали отсюда. Чтобы вы оставили замок. – Каждое слово стоило ему огромного труда.

– Но зачем? – в изнеможении спросила моя мать. – Что такого мы вам сделали, что вы хотели выгнать нас?

– Вы тут ни при чем, – быстро отвечал Виньере. – Совершенно ни при чем. Я… – Он замялся.

– Вы хотели остаться один в замке, чтобы иметь возможность обыскать его, – закончила за него Амалия. – Что вы хотели тут найти?

У Виньере забегали глаза.

– Философский камень, – выдохнул он.

Я не поверил своим ушам. Однако доктор, похоже, вовсе не бредил.

– Чушь! – пробормотал Ланглуа.

– Ни в какие ворота не лезет! – вторил ему возмущенный Бретель. – Доктор, вы вообще в своем уме? Вы понимаете, что говорите?

– Выслушайте меня, – хрипло промолвил Виньере. – Когда я приехал сюда, то ни о чем таком не думал. Но однажды в библиотеке я нашел старую рукопись. Она была написана на латыни, и интереса ради я взял ее почитать. – Он глубоко вздохнул. – Вы все знаете, что когда-то замок Иссервиль принадлежал тамплиерам, но никто из вас не подозревает, чем они тут занимались. У них была здесь своя алхимическая лаборатория.