Дама с коготками - Донцова Дарья

Рафаэлла приняла все условия безоговорочно. Уж очень нужны были доллары. На первые заработки она оделась, отъелась, сняла квартиру в городе и стала регулярно посылать мамочке деньги. Пить или колоться боялась, лишь во время работы принимала немного спиртного, чтобы было не так противно. Рафаэлла копила деньги на собственную квартиру в Москве. Девушка искренне не считала себя проституткой. Ну танцует голая с резиновой змеей, ну ложится с мужчинами в койку, но ведь не пьет запоем! А проститутки – наркоманки и пьяницы, в этом Валечка была твердо убеждена.

Несколько месяцев назад Рафаэллу неожиданно вызвала сама хозяйка. Дрожа от ужаса, стриптизерка предстала пред царственные очи. Она очень, ну просто очень боялась потерять работу. К тому же теперь знала, что «Бабочка» – заведение уникальное, пользующееся особенным спросом у пожилых обеспеченных мужчин и парней, которых судьба чем-то обидела. Рафаэлле попадались иногда горбуны, карлики и прочие уроды. Но оказалось, что обслуживать таких мужчин намного удобней, чем здоровенных жеребцов. Еще хозяйке удавалось, расширяя клиентуру, избегать частых контактов с братками, ну не обращались они почему-то в «Бабочку», хотя телефоны регулярно печатались в газетах.

«Бабочка» походила на своеобразный клуб для респектабельных клиентов обоих полов.

К огромному изумлению Рафаэллы, хозяйка оказалась молодой. И хотя закрывала лицо челкой, темными очками и ужасающим макияжем, свежую кожу на шее и руках не могла скрыть. Мило улыбаясь, бандерша похвалила Рафаэллу за примерное поведение и дала ей очень выгодный заказ. Сотрудники одного из банков хотели пошутить над холостым управляющим и подарить ему в день рождения торт с сюрпризом. Рафаэлла вылезла из коробки под радостные аплодисменты и получила из рук смеющегося, довольного мужика конверт с солидными чаевыми.

После этого случая хозяйка еще несколько раз давала девушке выгодные заказы. А еще через неделю попросила об одолжении: она забыла в телефонной будке сумочку с косметикой и попросила Валюшу привезти ее домой. Девушка послушалась. Но любопытство взяло верх, и стриптизерка открыла ридикюльчик. Внутри вместо помады и пудры лежали пачки долларов.

Рафаэлла отдала хозяйке сумочку. Та больше не вызывала ее к себе. Но через некоторое время снова обратилась к ней с просьбой. Речь снова зашла о сумочке, только на этот раз она лежала в камере хранения на Казанском вокзале. И опять внутри оказались доллары. Рафаэлла не поленилась сосчитать зеленые бумажки – ровно пять тысяч.

В конце декабря снова пришлось привозить «потерянное». Однако сумка, одиноко лежащая возле мусорных бачков, оказалась пустой. Валя испугалась, что хозяйка подумает, будто это она украла баксы, и, протянув бандерше кожаную торбочку, совершила роковую ошибку.

– Я ничего не брала, – пролепетала девушка.

Хозяйка спокойно заглянула внутрь и ледяным голосом сказала:

– Ну и народ, помаду сперли.

Больше Рафаэллу никогда ни о чем не просили. Хозяйка перестала давать ей выгодные заказы, а в кабинет зачастила Рая Лисицына. Валечку не подвергали никаким преследованиям, просто хозяйка перестала замечать стриптизерку, но из «Бабочки» не выгнала, и жизнь пошла по-старому. Все было более или менее нормально до того момента, пока Рафаэлла по моей просьбе не стала расспрашивать о любовнике Раи Лисицыной.

К самой Рае Валя не рискнула обратиться. Они хоть и здоровались при встрече, но никогда не дружили, и было бы странно вдруг в лоб спросить девушку: «С кем живешь сейчас?»

И Рафаэлла подумала, что лучше всего разговорить администратора Шурика. Тот знал все и про всех. Рафаэлла улучила момент и, прихватив бутылку ликера «Айриш крим», до которого Шурик был большим охотником, начала расспросы. Администратор охотно рассказал всю биографию Раисы. Танцевала в ансамбле у эстрадной звезды Рахимова, жила сначала с каким-то торгашом, а теперь с телевизионщиком. И тут Валя, закатив глаза, попросила:

– Шурик, котик, узнай имя этого парня с телевидения, очень хочу хоть разок на съемки попасть.

– Попроси Райку, – сказал администратор.

– Ну, миленький, – ныла стриптизерка, – знаешь, какая Райка вредная, ни за что не поможет.

Лисицына и впрямь не отличалась любовью к ближним. Могла так сказануть, что потом три дня не отмоешься. И Шурик, подмазанный ликером, обещал помочь. Утром все координаты Ивана Николаевича Раздорова лежали у Рафаэллы в кармане. Радостная, она поехала ко мне за обещанной наградой и получила пулю в ухо. Оказавшись в больнице, девушка позвонила в «Бабочку», сообщила, что подхватила вирусную инфекцию и теперь вынуждена лечиться. Но в колледже пришлось сказать правду, впрочем, в учебную часть уже позвонили с Петровки, и целую неделю в аудиториях только и говорили о случившемся.

Валечка была не единственной девушкой в колледже, подрабатывающей в «Бабочке». Очевидно, из колледжа слухи дошли до работы, и сегодня к Вале заявилась сама хозяйка.

Бедная Валя чуть не грохнулась в обморок, когда та возникла в палате, звеня украшениями.

– Как самочувствие? – осведомилась работодательница.

– Хорошо, – пролепетала стриптизерка, думая, что ей будет за вранье про вирусный грипп. Теплилась надежда: отстреленное ухо – не сифилис. Может, разрешат вернуться в «Бабочку».

Бандерша, закурив, задумчиво спросила:

– А ноги как?

– При чем тут ноги? – окончательно растерялась Рафаэлла.

– При том, милая, – любезно пропела посетительница, – что бежать тебе придется из Москвы далеко и быстро.

Валечка похолодела, а хозяйка, спокойненько выпуская дым из густо накрашенного рта, говорила страшные вещи:

– Тебе доверили важное дело, надеялись на твою честность. А ты открывала сумки и пересчитывала деньги, ведь так?

Стриптизерка молча кивнула, говорить не было сил.

– А в последнем ридикюльчике долларов не оказалось, точно? Но я знаю, они там были, и теперь докажи, что не ты их взяла!

Валя стала оправдываться, что-то бормотала о своей честности, но бандерша ее перебила:

– О какой честности ты толкуешь? Порядочные девушки не заглядывают в чужие сумки и не пересчитывают чужие деньги. Верни пять тысяч «зеленых».

– Нет у меня таких денег, – заплакала девушка, – и не брала я ничего, только смотрела.

– А кто просил узнать про сожителя Раи Лисицыной? – вдруг резко сменила тему хозяйка. Рафаэлла хоть и была недалекой, однако сообразила, что правды говорить в этом случае никак нельзя. Одно дело, если просто хочешь отбить парня у товарки, другое, когда кто-то оплачивает полученную информацию.

Размазывая по лицу сопли, стриптизерка сказала, что давно мечтала поучаствовать в съемках.

Хозяйка выслушала ее и приказала:

– Выздоравливай и убирайся из Москвы подобру-поздорову. Да скажи спасибо, что на счетчик не посадили и баксы не требуем. Даже не пытайся задержаться в столице и пойти работать в другое место. Воровки и шпионки никому не нужны. Не послушаешься, в следующий раз окажешься в подвале Склифосовского. Там тоже получишь отдельную площадь – только очень холодную – полку в морозильнике. Чтоб через три дня духу твоего не было.

Она ушла, хлопнув дверью. Рафаэлла принялась рыдать.

Мне стало не по себе. В конце концов из-за меня девчонка вляпалась в историю. Надо помочь дурочке.

– Не реви, – приказала я, – какой от этого толк? Сегодня еще переночуешь здесь, а утром отвезу тебя к приятелям. Временно поживешь у них в Подмосковье, станешь помогать по хозяйству за плату. Будешь тише воды, ниже травы и в Москву ни ногой. В колледже оформим академический отпуск. Скажем, после несчастного случая мучают головные боли. Год потерпишь, а там все утрясется, и хозяйка забудет. Сколько у тебя денег сейчас есть на квартиру и где они?

Рафаэлла молчала. Я обозлилась.

– Мне твои гроши без надобности. Просто интересно, они в надежном месте?

Девушка кивнула:

– Отвезла к маме.

– Ну вот и хорошо. Теперь давай адрес колледжа.

Стриптизерка, оказывается, училась в том же заведении, что и покойная Милочка Котова, на Полянке. И курс психологии вел у нее Серж Радов.

В «Кодак» за пленкой я примчалась не через два, а через четыре часа. Мальчишка-лаборант, боясь, что не получит обещанных денег, сразу заявил, что снимки были готовы в назначенный срок. Я расплатилась, сунула бумажный пакет в сумку и понеслась домой.

Посмотрю фото в спокойной обстановке.

Но дома меня ждала буря. Красная от злости Маня орала на несчастного Аркадия. Брат пытался успокоить разбушевавшуюся сестрицу, но не тут-то было. Девочка налетела на него с воплем:

– Как ты мог!

– Это не я, – слабо сопротивлялся Кеша.

– Не ври, – затопала ногами дочь, – не смей лгать. Оставила домик вот здесь в гостиной на столе. Никого, кроме тебя, не было, говори, куда дел?