Дама с коготками - Донцова Дарья

Пусик сочувственно кивнул и назвал множество громких фамилий. Я вскинула брови и одобрительно щелкнула языком. Управляющий промокнул губы салфеткой и задал вопрос, не ставший для меня неожиданным:

– А как вы узнали про «Пиккадилли»?

– Знакомая рассказала, Изабелла Радова.

Легкая тень пробежала по лицу Пусика.

– Вы, конечно, знаете Беллу?

Управляющий кивнул:

– Госпожа Радова давно у нас не показывается. Честно говоря, мы не очень огорчены. Вы, естественно, в курсе ее проблем?

– Да, к сожалению, Белле следовало лечиться, но она не захотела.

Пусик сосредоточенно поворошил свои кудри и признался:

– Не в наших правилах сплетничать о гостях и членах клуба, но здесь просто криминальный случай. Несколько раз приходилось вызывать «Скорую помощь». Однажды ей стало плохо в три утра, всех перебудили, потом оставшиеся ночевать долго жаловались. Люди платят деньги, хотят иметь покой. Честно говоря, хозяин велел под благовидным предлогом не пускать ее больше сюда, но мне жалко господина Торова!

– Кирилла?

– Да. Знаете, он прекрасный доктор и посоветовал мне в свое время замечательное, но малоизвестное лекарство. Я камни в почках лечил несколько лет, никакого результата. Денег ушла уйма. А тут господин Торов узнал о проблеме, выписал рецепт и велел заказать в аптеке микстуру. Я сначала засомневался: какой толк от жидкости стоимостью две копейки. И представляете, избавился от камней.

– У Изабеллы с Кириллом такой красивый роман, – провокационно заметила я, – настоящая страсть.

– Красивая пара, – согласился Пудель, – если бы не наркотики!

– А господин Торов сейчас посещает клуб?

– Конечно, и ночевать остается. Довольно часто он работает над докторской диссертацией и засиживается за полночь.

– Каждый день приходит?

– Нет, нет, только по понедельникам и средам.

Так, значит, прямо сейчас оформляю членство, снимаю кабинет. Остаюсь в ночь с четверга на пятницу и пытаюсь проникнуть в комнату Кирилла. Пороюсь у него в столе и компьютере, авось что-нибудь найду интересненькое.

Вечером я тщетно пыталась вспомнить название родного городка Лариски, не выдержала и позвонила Войцеховским. Подошел Степан.

– Валентина твоя вполне симпатичной оказалась, – сообщил он веселым голосом, – аккуратная, не пьет и Фриду не злит. Только со здоровьем у нее плоховато, то и дело в обморок падает.

Узнав, что Лариска родилась и прожила девические годы в Качалинске, я спросила:

– А как в питомнике? Полина справляется?

– Знаешь, – доверительно сообщил Степа, – она чудесная. Очень похожа на Лариску, но характер мягче, женственней, что ли. Нет Ларкиной злости и ехидства. Удивительно хорошо со всеми ладит. Даже Фрида не орет в ее присутствии. Мишка, тот просто обожает ее, вчера случайно мамой назвал.

Вот оно как повернулось! Сорока дней не прошло после смерти Люлю, а уже появилась заместительница. Ну погоди, Марина Коваленко! Выведу я тебя на чистую воду, уголовница. Будешь знать, как обманывать.

Полная негодования, я позвонила Федьке Зайцеву. Лет двадцать тому назад я вела курс французского языка в Высшей комсомольской школе. Много воды утекло с тех пор, «иных уж нет, а те далече», но Федька оставался на плаву при всех режимах и сейчас преуспевал в банковской сфере.

– Качалинск? – переспросил Зайцев. – Найдем, если надо. Тряханем старыми связями, раз ты просишь.

Хорошо иметь дело с благодарными людьми. Федька не мог забыть целый букет незаслуженно полученных зачетов. А в прошлом году по моему совету его дочка подала документы в областной педагогический институт и поступила. Получила на вступительных одни тройки, но в вузе был недобор, и дурочку взяли. Потом я тихонько после первой успешно сданной сессии перевела красавицу в недоступный иняз. Хитрый путь, неизвестный большинству абитуриентов. Поступаете в никому не нужное учебное заведение, а потом оказываетесь в престижном. В общем, Зайцев горел желанием отплатить мне за добрые дела. Заручившись его клятвенными обещаниями, я стала собираться в «Пиккадилли».

Но на пути проникновения в кабинет Кирилла могло встретиться очень серьезное препятствие – замок. Скорей всего, доктор тщательно запирает комнату. Но нет на свете такой проблемы, которую нельзя решить при помощи друзей и знакомых. На такой случай существовала Марта, весьма преуспевающий адвокат. Правда, клиентура у нее в основном мелкие уголовники: мошенники, воришки, всякие хулиганы. Марте каким-то образом всегда удается доказать их невиновность. Запутывает судью она не хуже Перри Мейсона. Откуда ни возьмись на процессах появляются нужные свидетели, а на представителей обвинения выливается такое количество компромата, что у народных заседателей уши вянут. К тому же Марта безотказно протаскивает в тюрьму абсолютно все, от жареных куриных окорочков до сотовых телефонов, не связывается только с наркотиками. Правда, один раз у нее из сумочки торжественно извлекли маникюрные ножницы. Но подруга, подбоченясь, сообщила молоденькому милиционеру, что это ее личные ножницы. Дескать, отгрызть ногти на руках она еще может, но на ногах сделать подобное слабо. А то, что делает маникюр на работе, ее личное дело, к тому же изъятие вещей из сумки следует оформить специальной бумагой в присутствии двух свидетелей, а по статье… Бедный солдатик внутренней службы замахал руками, сунул запрещенный предмет в необъятный саквояж Марты и быстренько впустил ее внутрь.

Мне всегда казалось, что из Марты вышел бы чудесный режиссер-постановщик. Все ее подзащитные предстают пред грозные судейские очи в безупречных пиджаках, брюках и белых рубашках с галстуками. Никаких, столь любимых тюрьмой тренировочных костюмов… В первом ряду на судебном процессе стройными рядами, демонстрируя семейное единство, сидят родственники. Подсудимые громко каются, угрызаются, дают обещания. Многие картинно рыдают. Характеристики, принесенные с места жительства и работы, таковы, что впору прямо со скамьи подсудимых занимать пост министра юстиции. Конечно, судьи понимают постановочный характер представления, но все равно попадают под его влияние. В особенности когда Марта, словно кролика из шляпы, внезапно вытаскивает свидетеля, утверждающего, что именно в час дня и именно второго числа он красил с подсудимым забор на даче. Результат налицо: как правило, клиентов либо освобождают в зале суда, либо они получают смешные сроки. Не берется она защищать только тех, кто совершил изнасилование или убил ребенка. Ни за какие деньги.

Я набрала номер и без всяких обиняков сообщила:

– Марта, нужен набор отмычек и человек, который научит ими пользоваться.

Подруга кашлянула и тут же отреагировала:

– Есть такой, миленький паренек. Но хочу предупредить, что проникновение в чужую квартиру квалифицируется как взлом. И лучше действовать в одиночку. Вдвоем – это уже преступная группировка, срок больше.

«Миленький паренек», владелец прекрасного набора отмычек, жил в районе Автозаводских улиц. Новенькая квартирка с сияющими лаком полами и почти полное отсутствие мебели, только две табуретки. Предупрежденный Мартой хозяин вытащил колечко, на котором висели какие-то крючочки с палочками, и приступил к обучению. Я оказалась на редкость тупой ученицей, и «профессор» взмок, объясняя, как цеплять пружинки. Провожая меня, он посоветовал:

– Не берись за это дело. Талант везде нужен, а у тебя руки, прости Господи, из того места растут, откуда у других ноги.

Вооруженная дружеским напутствием и связкой железок, я отбыла в «Пиккадилли».

Вечер прошел замечательно. Несколько парочек, нежно шептавшихся по углам, и штук пять одиночек обоего пола совершенно не интересовались мной. На горячее подали осетрину по-монастырски, и в погребах обнаружилось вполне пристойное белое вино. Пудель радостно зачирикал:

– Ах, дорогая, счастлив, просто счастлив.

В комнате на столе красовались ваза с фруктами и букет цветов – подарок администрации на новоселье. Не успела я со стоном рухнуть на кровать, как зазвонил телефон. Сладким голосом Пусик осведомился:

– Дорогая, как насчет десерта?

Подумав, что он предлагает торт, я мысленно простилась с благоразумием и лихо ответила:

– Отдыхать так отдыхать, велите принести. Только люблю все со взбитыми сливками и клубникой.

Администратор захихикал:

– Чудесная шутка. Сейчас пришлю клубнички.

Ну не идиот ли? Что смешного в клубнике со сливками?

Я надела халат, вытащила припасенный детектив и блаженно вытянулась на безукоризненно белых, похрустывающих от крахмала простынях. До чего здорово! Разве дома отдохнешь так! Сейчас бы уже все на разные голоса орали «мама» и ломились в дверь. А тут невероятно тихо. Почитаю «Убийство на лестнице» и съем в кровати десерт. Приятные мысли прервал тихий стук.

– Войдите, – крикнула я. – Открыто.