Ричард Длинные Руки – лорд-протектор - Орловский Гай Юлий

Я отчаялся, издергался, начал думать о возвращении, наконец словно солнце взошло в темном царстве: появилась Лоралея – в скромном платье, волосы убраны под длинный платок, что падает на прямую спину до пояса, в руках ведерко и конский скребок.

Пройдя через двор, она свернула в сторону конюшен. Дорога ведет между двумя рядами деревьев, пышные зеленые кроны, толстые стволы. Я едва не бросился следом, самое удачное время подойти, пока нет посторонних, ну дурак, еще временами, знаю, однако, к счастью, не круглый, так что удержал себя железной рукой гроссграфа – отца народа: остро кольнуло нечто неприятное, тревожное, перевел дыхание и начал всматриваться.

Лоралея идет по аллее в самом деле одна. Даже служанки не следуют хвостом, лицо счастливое, глаза сияют, однако вон там шевельнулись ветви, вон там взлетели испуганные птицы и недовольно попискивают, рассевшись на ветках выше. Можно даже определить по направлению их клювиков, в каком месте затаился некто.

Молодец Ришар, мелькнуло злобно-восхищенное. На живца ловить – класс выше, чем пробовать наугад загребать широкой сетью. Но я та щука, что в простейшие ловушки не попадается. Хотя да, еще бы немного…

Лоралея вошла, как и направлялась, в конюшню, дверь за собой закрыла. Щелчка засова я не услышал, да и глупо было бы запираться, это ж приглашение, вольное или невольное, Лоралея может и не знать, что обвешана незримыми соглядатаями.

Я начал долго и мучительно пробираться в сторону конюшни, то и дело переходя на тепловое зрение и запаховое. Засек троих, что могли бы перехватить меня по дороге, еще дольше искал пути отхода и обхода, ползал по отвесным стенам и пробирался, как нашкодивший кот, за кустами, позор какой, что женщины с нами делают, наконец почти уткнулся лицом в заднюю стену конюшни.

Доносится мощный запах конских каштанов, свежего сена, даже улавливаю аромат отборного ячменя, но стены из толстого камня… наконец сообразил, что запахи опускаются сверху, забрался на крышу, а там с облегчением понял, что если осторожно разобрать черепицу, а затем как-то удалить доски…. еще не знаю, как, то можно и проникнуть вовнутрь…

Пластинки обожженной глины я снимал, как ювелир, чтоб ни треснула, ни щелкнула. Оголились доски, я обнаружил щель, куда можно просунуть палец, прильнул к ней глазом.

Сверху видно участок с пятью стойлами, кони в них великолепные: огромные, с сухими мускулистыми телами, без капли жира, беспокойно горячие.

Я затаился, услышав голоса, скрипнули доски под чьими-то ногами, наконец донесся дорогой голос Лоралеи, она говорила строго и вместе с тем деловито:

– Каждая девушка, чтобы понравиться своему избраннику, должна уметь заплетать лошади косички!.. Я уж молчу, что это само по себе такое удовольствие… У тебя есть гребешок?

Пригибаясь, чтобы меня не увидели, я проверил, не выскользнул ли нечаянно из шкуры незримника, изогнул шею так, что захрустели позвонки, ничего не увидел, но уловил тонкий девичий голосок:

– Да…

– Покажи!

– Вот…

– Разве это гребешок? – послышался голос Лоралеи. – Больше никому не говори, а то будут смеяться. Им только пуделя расчесывать. Ты что, коня никогда не видела?.. Ладно, придешь ко мне, я тебе дам целый набор.

– Спасибо, леди! Вы самая добрая на свете…

– Еще нужна мокрая щетка, – продолжала Лоралея, – ножницы, игла с большим ушком…. Лучше, чтоб не острая, а еще шерстяная нить. Замечательно, если подобрать под цвет конской гривы.

– Да… Вы мне велели, я все приготовила…

– Вот и молодец, – похвалила Лоралея. – Иди сюда, видишь, вот прекрасная лошадка?

– Да что в ней прекрасного…

– Лошади все прекрасны, – оборвала она с непривычной строгостью. Во всяком случае, я такой нотки в ее голосе раньше не слышал. – Это самые красивые существа на свете!.. Расчеши гриву на одну сторону, смочи мокрой щеточкой… Теперь раздели гриву на две равные пряди… да аккуратнее, аккуратнее!.. чтоб получились хвостики… Нитку в иголку уже продела? Эх… Теперь начинай сверху с прядей на затылке и опускайся к холке. Косичку начинай плести с ниткой, иголка болтается внизу, это правильно… Не затягивай так туго косичку, особенно у основания гривы!

Она иногда останавливалась, слышалось сопение обучаемой девчонки, затем я слушал подробнейшую технологию плетения косичек на охоту, просто на выезд, на турнир, а для соревнования полагается делать косички так, чтобы торчали шишечками.

– Смотри, – журчал деловитый голос Лоралеи, – чтобы грива не была чересчур длинной. Обязательно разделяй на одинаковые пряди… Каждую прядь смачивай! Плети одинаково, а то у тебя вот здесь туго, а здесь кольца совсем слабые.

В дверях конюшни блеснул яркий свет, ворвались жгучие лучи солнца и подожгли ворох свежего сена. Вошел высокий грузный человек, лицо в тени, и только когда заговорил, я узнал графа Трояндера:

– Дорогая Лоралея, все с ног сбились, вас ищут!

– Неправда, – ответила Лоралея звонким, как у веселого жеребенка, голосом, – все знают, где меня искать.

– Неправда, – согласился граф со вздохом, – это я так, пытаюсь в начале разговора реализовать свое мужское превосходство.

Она удивилась:

– Зачем? Разве вам его надо доказывать? Ваша превосходство и так видно за милю!

Он хохотнул польщенно:

– Спасибо, милая леди… Я бывал здесь раньше, Ришар в порядке содержит коней и саму конюшню, но теперь скажу честно: никогда она так не блистала, а кони не смотрелись так замечательно! Что вы с ними делаете, ума не приложу…

Она кивнула смирно застывшей служанке.

– Бабилла, иди пока и подготовь цветные ленты… Граф, просто я вдруг увидела дивную красоту этих удивительных существ, самых прекрасных на свете, полюбила их и… стараюсь для них сделать все, чтобы им было хорошо!

– Гм… я потрясен…

– Мне пришлось уволить прежнего конюха, – сказала она трагическим голосом, – не мог даже определить конскую хромоту! Я говорю, вон та лошадь кивает, а это значит, что у нее болит нога! Да не та, на которую кивает, она всегда кивает на здоровую… Если, конечно, передняя, а когда болит задняя, на нее просто старается не вставать, облегчает… Он погонял ее по кругу и, представляете, подлец, говорит, что все в порядке!

– Галопом? – уточнил Трояндер.

– Шутите? – ответила она с возмущением. – Как будто при галопе можно определить хромоту!

– Верно, – подтвердил он и посмотрел на нее с великим интересом. – Хромоту можно выявить, только когда шагом или рысью, и не по кругу, а по прямой. Выгнали?

– С треском, – ответила она решительно. – Велела гнать плетью! Человека можно заставить страдать, но как можно мучить лошадь?.. Видно же, что когда болят обе передние, лошадь в стойле старается выставить их дальше вперед попеременно! Если болят обе задние, то делает ими короткие шаги, будто связанные… Я уже все знаю о конях, я люблю их, и они меня полюбили.